Книжная папка

О книгах "Кинотеатр военных действий" и "Запомните нас живыми"

В 2014 году вышел «Кинотеатр военных действий» Михаила Трофименкова. В 2015 году – «Запомните нас живыми» Бориса Подопригоры. Книги очень разные, и авторы очень разные. Но всё же встали на одной интеллектуальной полке чтения об истории последних десятилетий.

Труднее всего изучать недавнюю историю. Казалось бы, чего уж проще: живы ещё свидетели и участники событий, не сильно изменились ландшафты и архитектура, а порой и металл стволов не остыл, и кровь не успела впитаться в почву и прорасти зерном и цветами. Но правда о минувшем ускользает. То ли хлам ненужных подробностей мешает увидеть суть. То ли пренебрежение выключает свет познания, потому что куда, мол, торопиться, успеем. И линзы предвзятости искажают до гротеска и анекдота всё, что ещё сегодня утром было реальностью.

Тем ценнее попытки поймать, захватить уходящее время. Разобраться, что это за поток и кто мы в этом потоке. Написать свидетельство об истории наших жизней и жизней тех, кто шёл на шаг-два впереди нас, так, что мы видели затылки и спины, чувствовали, как пахнут их пот и слёзы. Для себя и для тех, кто идёт за нами.

Такими стали две книги, из тех, что я знаю. В 2014 году вышел «Кинотеатр военных действий» Михаила Трофименкова. В 2015 году – «Запомните нас живыми» Бориса Подопригоры. Книги очень разные, и авторы очень разные. Но всё же встали на одной интеллектуальной полке чтения об истории последних десятилетий.

Ведь что особенно важно, когда пишешь про историю, особенно про недавнюю? Самое важное и сложное – выбрать ракурс. Правильную точку, позицию, с которой ты видишь сам и рассказываешь другим о том, что увидел. Правильно выбранная позиция сама диктует отбор материала и способ подачи. Делает книгу неповторимой.

Михаил Трофименков смотрит на мир через объектив кинокамеры. Он рассказывает о том, как операторы, кинорежиссёры, журналисты снимали эпоху и сами оставались снимками, слепками эпохи, насекомыми в янтаре документального кинематографа. Для меня было откровением узнать, что лучшим способом познания исторической реальности второй половины двадцатого века была и остаётся кинодокументалистика. Всё, всё осталось. Ничего не потеряно. Все самые яркие, трагические, революционные события в жизни человечества. Алжир, Вьетнам, Корея, Италия, Палестина… всё на серебре киноплёнки, всё, как в коконе, в серебре.

Михаил Трофименков совершил огромную работу и труд написал большой, объёмный. Это уникальное исследование об участии кинематографа в горячей истории планеты. Написанное про людей и для людей. И, кажется, закрывшее тему.

Книжка Бориса Подопригоры – тонкая. Это главное отличие. И главная претензия к тексту. Слишком мало. Словно бы стёжки, стёжки, по которым надобно ещё шить. Допустим, Эфиопия. Одна тема достойна целого тома. А таких в книжке несколько. И ведь мы ничегошеньки не знаем о том, чем занимались советские люди в Африке, в Азии, по всему миру. Люди в погонах и без. Раньше не знали, потому что тайна была военная, государственная. А теперь не тайна, просто никому не надо, неинтересно.

Борис Подопригора, военный переводчик, журналист, прошёл, как говорится, тропами. Иногда и не в метафорическом, а во вполне прямом смысле слова: тропами и разбитыми дорогами многих «конфликтов», «горячих точек», «спецопераций» и прочая, и прочая. Мы ведь понимаем, что всё это, закавыченное, эвфемизмы для одного-единственного страшного и правдивого слова: война.

Подопригора рассматривает историю неостывших ещё конфликтов в разных степенях и слоях. Не исключая и фольклорный: ведь война – это всегда байки, легенды, выдумки. Но вдруг, неожиданно, выходит в глубинах текста на совершенно неизвестные ранее подробности, факты и свидетельства героизма. Так мы узнали, как на самом деле был организован «выход» боевиков из Грозного, ставший прологом разгрома. Кто спасал остатки города, принося себя в жертву.

Нечто совершенно особенное в тонкой книжке Бориса Подопригоры – стихи. Порой именно стихи лучше, чем журналистские заметки и записи из блокнота передают , что же происходило тогда, что понимали, видели и чувствовали люди. По самому прямому и короткому пути сообщают: от сердца к сердцу.

«Говорят, русские читают стихи, как молитвы,
и пишут их, чтобы сказать правду…»

«…в чёрно-белой графике штрих-ценников.
Из предреволюционной памяти спешат
неуслышанные афганцы брусиловского прорыва
в шинелях с капюшонами-башлыками
мимо светящихся опарышей киосков,
торгующих на керенки-зайчики.

…На горячем и витиеватом афганском ковре -
холодный арбуз.
Красный.
Как флаг на последнем уазике рижского ОМОНа.
Не спрашивайте, какой мы национальности, веры какой…
Поколение, живущее несбывшимися надеждами…
Замедленная съёмка…
Запомните наши лица».