Куда пойдет иранский газ: тест на геополитические амбиции Тегерана

Нельзя не заметить, что «иранская» газовая тема последнее время все чаще стала появляться на страницах СМИ. Логика здесь понятная

Нельзя не заметить, что «иранская» тема последнее время всё чаще стала появляться на страницах СМИ. Логика здесь понятная.

С одной стороны, Евросоюз понял, что иранский газ — это фактически единственная возможность снизить объём российских поставок. Альтернативные поставщики работают на пределе, азербайджанского газа будет мало, с СПГ — всё давно ясно.

Естественно, этот вариант отчасти устраивает и Соединённые Штаты (по крайней мере, те группы, которые готовы к разморозке отношений с Ираном). Тем более и там понимают: неопределённо долго сохранять режим санкций не получится. И если иранский газ всё равно выйдет на рынок — то пусть хотя бы послужит снижению зависимости Евросоюза от России. Правда, делать какие-то серьёзные выводы из намёков на потепление между Ираном и странами Запада пока рано. Сигналы к «перезагрузкам» — с такой же мотивацией — наблюдались за последние годы уже не раз. Но пока — всё по-старому.

Скажем прямо, России выгодна ситуация с замороженным газовым экспортом этой страны. Одновременно понятно, что ситуация это в любом случае ненормальная. Слишком большие у Ирана запасы (формально — первые в мире, по сути — паритет с Россией), слишком нужен мировой экономике дополнительный газ.

А раз так, и процесс объективно невозможно остановить, то нужно в нём хотя бы поучаствовать. Как договориться с Ираном, в общих чертах понятно.

Самое простое и первое — разделить рынки. Как известно, Иран уже давно хочет реализовать проект газопровода Иран-Пакистан-Индия. Но не сложилось. Сначала «соскочила» Индия, под формальным предлогом плохих отношений с Пакистаном, потом и Исламабад, также под давлением США, сдал назад, хотя Иран уже построил газопровод по своей территории.

Теперь страны будут покупать супердорогой СПГ, в первую очередь катарский. Индия его уже покупает, Пакистан готовится. Но понимание, сколько они переплачивают, и как это отражается на экономике, неизбежно появится. В то же время о заинтересованности в альтернативах говорят и анонсированные Индией проекты (скорее — мечты) о трубопроводах из России. Да и тот же ТАПИ (Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия) всё никак не хотят «закрыть».

На этом фоне газ из Ирана был бы заметно дешевле (10 долл. за млн БТЕ против как минимум 15 долл. в случае СПГ). И этот газ может быть доставлен с минимальными усилиями. При этом и Пакистан, и Индия — очень ёмкие рынки, особенно в случае достаточно низких цен.

А Россия на этих рынках или не присутствует вообще, или умеренно (недавно «Газпром» договорился о поставках СПГ в Индию). Объективно для нас эти рынки слишком удалены — и «трубопроводно», и даже СПГ уже довозить туда получается не очень удобно.

Но остаётся и второе направление — западное. И тут у Ирана есть два варианта газовой экспансии.

Во-первых, это газопровод Иран-Ирак-Сирия, анонсированный ещё несколько лет назад. Правда, газ на сирийском берегу тоже когда-то планировалось сжижать и отправлять в Европу. Но этот вариант очевидно нерентабельный — проще сжижать на месте.

Во-вторых, это собственно европейский экспорт — в таком случае иранский газ пойдёт в Европу через Турцию.

Но тут появляются понятные минусы. Во-первых, граница Иран-Турция — это территории Турецкого и Иранского Курдистанов. Спокойно тут и не было никогда, а после последних событий в Ираке (когда раздел на три части становится всё более реальным) и усилении Иракского Курдистана идея об общем государстве для курдов может выйти на новый уровень. Но даже если представить, что с курдами удастся договориться, остаётся главное. Иран и Турция — очевидные региональные конкуренты.

Заходя со своим газом в Турцию, Иран автоматически вписывается в чужой проект, в первом приближении — турецкий. Напомним, что Турция хочет стать этаким нефтегазовым хабом для поставок в ЕС энергоносителей из Ирана, Ирака, Азербайджана, возможно и Средней Азии.

Альтернатива для Ирана — собственный проект влияния в регионе. А газопроводная суперось Сирия-Ирак-Иран-Пакистан-Индия — отличный «стержень», на который можно было бы нанизывать все остальные составляющие. И если такая ось будет создана, то европейский экспорт для Ирана автоматически уйдёт на второй план — обеспечить бы газом всех потребителей.

Конечно, идут разговоры про европейский экспорт, в том числе и от иранских официальных лиц. Но это фактически «морковка» для европейцев. Не так-то просто снять санкции с условием, что газ пойдёт только в Европу. Тем более что уровень проработанности проектов европейского газового экспорта на порядок ниже, чем восточного.

И в любом случае иранский газ — даже если всё (для ЕС) пойдёт как по маслу — попадёт в Европу не раньше, чем лет через десять. Месторождения пока фактически не разрабатываются, в переговорах по выходу из международной изоляции только начались подвижки, вопросы безопасности транспортировки, что выше обсуждалось, никто не отменял. Плюс остаётся огромный внутренний рынок. Как известно, пока даже для своих северных территорий Ирану приходится закупать газ у Туркменистана.

Другое дело, что Европа уже сейчас прислушивается к сигналам о своём газовом будущем, чтобы понимать, как долгосрочно выстраивать отношения с Россией. И тут, конечно, некоторая правильная определённость со стороны Ирана была бы для нас весьма кстати.

Что может предложить Ирану Россия? Во-первых, политическую поддержку. Во-вторых, РФ готова оставить за Ираном рынки соседних стран. Есть ещё масса вариантов, о которых говорить пока рано. Это и своповые (обменные) операции и в трубопроводном секторе, и особенно в секторе СПГ, если он у Ирана появится. Это и участие российских компаний с большим опытом работы в строительстве трубопроводов. Это и опять же более тесное взаимодействие по линии Форума стран-экспортёров газа (газовая ОПЕК), деятельность которого пока не выходит за рамки деклараций.

Остаётся ещё одна проблема. Иран могут вынудить на европейский экспорт, создавая горячие точки в ключевых местах пока гипотетического иранского мегагазопровода, — это и Ирак, и пакистанский Белуджистан. Правда, как при этом же удастся сохранить спокойствие в курдском регионе, не совсем понятно.

Но тут одновременно появляется и ещё один общий интерес России и Ирана — стабильность на всём евразийском континенте. Стабильность, которую и могут обеспечивать протяжённые трансграничные газопроводы, когда все страны-участники оказываются взаимозависимы.

Конечно, эксцессы тут возможны, и перед нашими глазами пример. Но это опять же из разряда исключений, которые подтверждают правило. Нынешняя ситуация с Украиной для того и была искусственно создана, чтобы разрушить межстрановую кооперацию (по линии Россия-ЕС), стержнем которой ещё с советских времён стала труба.

Если же исключить фактор внешнего влияния, то сами такие газопроводные системы являются отличной связкой, не позволяющей объективно существующим межстрановым противоречиям развиться в серьёзные конфликты.

И если Россия закрывает своей мегатрубой север Евразии (условно это ось ЕС-Россия-Китай), то Иран мог бы реализовать аналогичный вариант на юге. Благо для этого хватает и запасов, и, как представляется, геополитических амбиций. Дополняя друг друга и практически не конкурируя, Иран и Россия таким способом создадут дополнительный элемент стабильности на евразийском континенте.