Газовые рынки во времена дешевой нефти. Часть 3. К независимому ценообразованию: когда появится «газорубль»

Дешевая нефть приводит к нерентабельности многих газовых проектов по всему миру: как экспортных, так и внутренней добычи. Решением может стать отвязка газовых цен от нефтяных котировок

Часть 1. Что, где и сколько будет стоить

Часть 2. Трубопроводный ренессанс

В двух предыдущих частях мы обсуждали различные аспекты поведения газовых рынков при низких ценах на нефть. Ведь цена газа по экспортным контрактам часто по-прежнему привязана к нефтяным котировкам. И лейтмотивом этих обсуждений стал главный вопрос — как развиваться новым «газовым» проектам, которые планировались из предположения, что цены на нефть будут оставаться устойчиво высокими?

Даже если от нынешних уровней в 50 долл. за баррель цены отскочат, то до отметки в 100 долл. за баррель в среднесрочной перспективе они уже не дойдут.

Долгие годы экспортёры газа (кстати, далеко не только Россия) старались сохранить «нефтяную» привязку цен на газ, поставляемых по долгосрочным контрактам. Считалось, что это — практически гарантия приемлемой цены реализации газа и, как следствие, окупаемости проектов. И наоборот — импортёры старались отвязаться от нефти при покупке газа, будь то трубопроводный газ или СПГ.

Но в новых реалиях нефтяная индексация становится «гирей», привязанной к новым газовым проектам. А значит — теперь уже и для продавцов актуализируется независимое ценообразование на газ.

Конечно, здесь много сложностей, которые мы не раз обсуждали, и процесс этот будет небыстрый. Нефть — слишком удобный стандарт для всего углеводородного рынка, стандарт с лёгким хранением и развитой системой биржевой торговли.

Ситуация оказывается отчасти парадоксальной. Ведь отвязка газового рынка от нефтяного всегда рассматривалась как следствие будущего дефицита нефти, то есть перехода от «нефтяного века» к «газовому». Сейчас же такая отвязка стала актуальна из-за переизбытка нефти, пусть и временного.

Нет ли здесь противоречия? Ведь газовый рынок изначально развивался как замена нефти — замена чуть менее удобная, но чуть более дешёвая. Но если цены на нефть снизились — значит нефти много, а значит — её можно вновь заменить газ.

Но это, конечно, иллюзия. Динамика нефтяных цен — во многом слабообъяснимый феномен, а текущий избыток (если рассуждать в рамках баланса спроса и предложения) — это 2–3 млн баррелей в день, то есть меньше 2–3% от мирового потребления нефти.

Эластичность спроса: нефть и газ

Но есть здесь и ещё одно соображение, которое нам хотелось бы выделить отдельно. Напомним, что в экономической теории существует понятие «эластичность спроса» — то есть насколько изменится спрос на тот или иной товар при изменении (в нашем случае — росте) цены.

Классический пример — товары первой необходимости, на них спрос неэластичен. И, напротив, предметы роскоши — на них спрос очень эластичен, то есть при росте цены спрос на предметы роскоши резко падает.

Если говорить о нефти и газе, то нефть (бензин) скорее тяготеет к предметам роскоши, а газ — к товарам первой необходимости. Утверждение на первый взгляд неоднозначное (тем более что обычно нефть рассматривается как товар с низкой эластичностью спроса), поэтому требует некоторых пояснений.

С одной стороны, нефть, как «кровь мировой экономики», вроде бы является крайне необходимым товаром.

Но в нашем контексте корректней говорить не обо всём спросе (около 90 млн баррелей в день), а о спросе на несколько миллионов «последних» баррелей, которые (пока сохраняется существенный объём добычи с низкой себестоимостью) и влияют на нефтяные цены (если говорить в рамках баланса спроса и предложения).

И для этих «замыкающих» баррелей спрос может быть очень эластичен — при дорогом (по сравнению с доходами домохозяйства) бензине автомобилисты начинают ездить на общественном транспорте.

Пока процесс этот был не слишком заметен. Но по мере углубления проблем в мировой экономике этот фактор будет всё более значимым. Многое будет зависеть от уровня социального расслоения (чем этот уровень ниже, тем равномерней распределяются доходы — и, следовательно, тем больше людей смогут пользоваться собственным автотранспортом). Пока всё говорит о том, что уровень расслоения только увеличивается.

Значительная часть спроса на нефть при использовании личного автотранспорта в крупных городах — фактически это «понты» и удобство. Причём удобство относительное, учитывая пробки. Вышесказанное — это не минутка морали и «капитана очевидность». Нужно понимать, что эти факторы скрывают в себе заметные объёмы для снижения (или ограничения роста) мирового спроса на нефть. А потому они могут отложить грядущий дефицит нефти и рост цен.

Конечно, позже, через пару десятилетий, когда и если (исходя из концепции «пика нефти») топлива будет не хватать и для самых основных нужд (грузовые перевозки, авиация и т.д.) спрос на нефть также уже не будет столь же эластичным. Но это уже другая история.

И напротив, спрос на газ в области отопления очень неэластичен. К примеру, экспортные успехи или неудачи «Газпрома» на европейском направлении все последние годы коррелировали со средними температурами отопительного периода, а не с ценами или экономической ситуацией.

Очень гибкий спрос на газ остаётся в электрогенерации (так как там есть межтопливная конкуренция), но в мировом масштабе (за исключением некоторых стран — в т.ч. США и России) природный газ и так слабо используется в генерации — слишком дорого.

Итак, сделаем промежуточный (хотя, подозреваю, для кого-то дискуссионный) вывод. Спрос на газ в среднесрочной перспективе может оказаться менее эластичным, чем спрос на нефть. А значит — и по этой причине ценовая привязка газа к нефти становится всё менее оправданной.

Независимые цены на газ: стимул для развития внутренней добычи

До настоящего времени мы обсуждали ценовую привязку газа к нефти в контексте экспортно-импортных операций. Но не менее актуальны здесь и вопросы внутристрановой добычи.

Напомним вкратце текущую ситуацию в мире по регионам. В настоящее время полноценная отвязка газовых цен от нефтяных произошла на североамериканском континенте. Биржевая торговля газом здесь развивалась давно. Вторая причина, по которой такая отвязка состоялась, — континент обеспечивает себя газом самостоятельно.

Ведь в Европе биржевой рынок газа тоже неплохо развивается. Но значительный объём импорта газа (где, в свою очередь, много поставок с нефтяной привязкой) неизбежно оказывает влияние на «независимые» (биржевые) цены на газ. Механизмы взаимозависимости нефтяных и газовых цен в Европе — популярная тема у многих исследователей европейского газового рынка.

Интересная ситуация складывается и на китайском газовом рынке. Этот рынок интересен не только потому, что это китайский рынок. А интересен он и как модельный. Китайский рынок газа, во-первых, растущий. Во-вторых, мы видим в сопоставимых пропорциях: (1) собственную добычу, (2) трубопроводный импорт, (3) импорт СПГ.

Внутренние цены на газ в Китае до недавнего времени были регулируемыми и достаточно низкими. (Импортёры газа даже несли убытки, но большую часть суммарного спроса обеспечивала относительно дешёвая собственная добыча.)

Сейчас в Китае началась реформа ценообразования — газ для новых поставок уже продаётся потребителям с привязкой к котировкам нефтепродуктов. В результате импортёры смогут закупать газ за рубежом без убытков. Кроме того, это приведёт к росту внутренних цен на газ, что позволит увеличивать собственную добычу, вовлекая в неё залежи нетрадиционного газа.

Но сейчас цены на нефть падают, и наблюдатели задаются вопросом: как поведёт себя китайский регулятор? Ведь если внутренние цены на газ, рассчитываемые по новой нефтяной формуле, снизятся, то инвестиции в добычу упадут. А ведь для Китая важно развивать свой газовый рынок, и в первую очередь за счёт развития собственных месторождений.

Российский интерес

В энергополитике нашей страны описанные коллизии, разумеется, также находят отражение.

Во-первых, в контексте постоянного спора с европейскими импортёрами: к какому маркеру (нефтяному или европейской газовой бирже) привязывать поставки. Сейчас складывается редкая ситуация, когда продажи по биржевым ценам могут оказаться выгоднее.

Если же говорить о российском внутреннем рынке, то цены на газ не зависят от цен на нефть. Цена на газ для различных групп потребителей в настоящее время регулируема. Кроме того, начинает работать газовая биржа, где «Газпром» и другие производители («Новатэк», а также нефтяные компании: «Роснефть» и другие) могут продавать газ на общих основаниях. Пока — для внутрироссийского рынка.

В планах «Газпрома», как стало известно в декабре, — создание собственной биржи для экспортных поставок. Ясно, что дело это не быстрое. Пока вопросов здесь больше, чем ответов: и организационных, и смысловых.

Наверное, главный вопрос — неясно, как в таком случае будет рассчитываться и изыматься экспортная пошлина. (Напомним, сейчас пошлина составляет 30% от стоимости реализации газа «Газпромом» европейским потребителям на территории Европы.) Кроме того, наблюдатели уже предполагают новый виток борьбы между «Газпромом» и независимыми производителями. Последние ведь тоже захотели бы поучаствовать в такой экспортной биржевой торговле.

Если же отбросить внутренние противоречия, то для нашей страны в целом это крайне важное начинание, которое в перспективе позволит начать экспортные поставки газа за рубли, то есть создать уже обсуждавшийся нами ранее «газорубль».

Независимое (от нефти) ценообразование на газ, вынесенное в заголовок текста, для нашей страны приобретает и второе значение: ценообразование, не зависимое от доллара.