Будущие технологии продолжения рода: может ли способствовать им американская борьба с институтом брака

даже фантастические технологии не спасут общество, пошедшее по ложному пути

В большом (и, надеюсь, ещё далёком от завершения) цикле романов одного из любимых моих авторов — Лоис Робёрт-Чарлзовны МакМастёр (более известной по фамилии бывшего мужа — Буджолд) основное место действия — планета Барраяр, ставшая после нескольких веков изоляции (от схлопывания пространственно-временного тоннеля, выведшего туда первых поселенцев, до открытия нового такого тоннеля поблизости) центром небольшой, но очень активной империи. Ускоренно наверстать накопленное отставание от переднего края прогресса удалось не только игрой на противоречиях нескольких уже состоявшихся образцов сверхвысокого развития (в основном колонии Бета, выросшей из калифорнийской версии американской культуры, и империи Цетаганда, живо напоминающей Японию после взятия ею курса на всестороннее самосовершенствование), но и самостоятельным освоением мощнейших и новейших технологий. Одно из сюжетообразующих достижений, радикально повлиявших не только на судьбу главного сквозного героя цикла (ему удалось выжить только благодаря своевременному применению данного устройства), но и на весь образ жизни всех описываемых в цикле планетных систем и космических станций — маточный репликатор, то есть устройство выращивания эмбриона вне организма.

Правда, полностью избавиться от роли женщин в продолжении рода не удалось. Даже на планете Афон, населённой исключительно мужчинами и практикующей гомосексуальное сожительство как вынужденный компромисс между заветами веры, указующими на фундаментальную греховность женщин, и неизбывным человеческим стремлением к любви, приходится культивировать на искусственной питательной среде женские яичники, а по мере их истощения импортировать новые. Это не фантастика, а суровый реализм: ещё в 1970-е годы биологи выяснили, что один из двух наборов генов, формирующих первую клетку эмбриона, обязательно должен находиться в яйцеклетке — иначе тонкие биохимические механизмы, регулирующие слияние хромосом в пары и их последующие копирования для деления клеток, то ли вовсе не запускаются, то ли работают со сбоями, разрушающими хромосомы. Во вселенной, где находится Барраяр, даже цетагандийцы, манипулирующие с генами уже многие века ради совершенствования собственной — пока, впрочем, вполне человеческой — природы, не добрались до таких тонкостей биохимии, так что у них высшие дворянки (haut lady: первое слово здесь французское и на этом языке звучит «ХО», причём начальное «Х» — скорее придыхание, чем отчётливый самостоятельный звук) не только конструируют будущие поколения из оптимальных наборов генов (в том числе использовали и несколько генов главного героя), но и внедряют созданные ими конструкции в собственные яйцеклетки.

Маточный репликатор, конечно, решает далеко не все проблемы семьи. Пусть женщины избавлены от множества физических и физиологических тягот беременности — но выкармливание, выращивание, воспитание детей остаётся многолетней трудоёмкой работой (да, кстати, гормональные сдвиги, связанные с беременностью, оставляют в женском организме долгосрочные изменения — по опыту человечества и мнению большинства медиков и биохимиков, к лучшему). Причём в этой работе должны участвовать оба супруга: как показал опыт воспитания детей в неполных и/или однополых семьях, если ребёнок не наблюдает повседневное поведение, связанное с обеими половыми ролями, он впоследствии не может правильно выстроить взаимоотношения в собственной семье (в том числе не может и полноценно воспитать своих детей, даже если их заведёт). Причём гендерные игры — попытки вжиться в роль противоположного пола — тут не помогают: дети учатся не тому, чему взрослые пытаются их научить, а тому, как сами взрослые ведут себя, когда думают, что их не видят.

Причины, не позволяющие маточному репликатору полностью заменить семью, можно перечислять ещё долго. Но и сказанного достаточно, чтобы убедиться: даже фантастические технологии не спасут общество, пошедшее по ложному пути. В частности, идущее из Соединённых Государств Америки принуждение к наделению однополого сожительства правами, разработанными для брака (то есть для облегчения и поощрения задачи рождения и воспитания будущих поколений), неизбежно воспрепятствует воспроизводству человечества, даже если часть этой задачи — вынашивание эмбрионов — переложить на технику: не говоря уж ни о чём прочем, люди с вывихнутым инстинктом продолжения рода зачастую не чувствуют необходимости завести детей.

Впрочем, идея сокращения человечества в моде уже довольно давно. По меньшей мере с тех пор, как появился термин «золотой миллиард», появились и рассуждения в духе «раз благополучен всего миллиард человек — оставим на планете только этот миллиард и совесть не будет нас угрызать за бедность остальных». Неведомый автор высеченных на Джорджийских скрижалях — установленной в 1980-м году на просторах государства Джорджия композиции из каменных плит с копиями на 8 современных языках и кратким изложением на 4 древних языках — новых 10 заповедей даже превзошёл эту скромность за чужой счёт: его заповедь №1 гласит: «Maintain humanity under 500,000,000 in perpetual balance with nature» — «Пусть земное население никогда не превышает 500.000.000, пребывая в постоянном равновесии с природой».

Идея эта экономически бессмысленна. По меньшей мере по трём причинам.

На рубеже тысячелетий появилось множество исследований примерно одного смысла. И Амартия Ашутошевич Сен — лауреат (1998) Нобелевской премии по экономике «за его вклад в экономику благосостояния», а по сути за доказательство связи бедности с распределением благ, и Жак [отчества не знаю] Фреско — автор проекта «Венера», и даже я в давней (2002.01.02) статье http://awas.ws/OIKONOM/GOLDMLRD.HTM «Золотые миллиарды (Критика экономического мифа) доказали одно и то же: даже тех достижений науки и техники, что были доступны ещё в прошлом тысячелетии, достаточно, чтобы по меньшей мере на несколько ближайших веков обеспечить уровень жизни, характерный для так называемого «золотого миллиарда», 15–20 миллиардам человек, и все ныне наблюдаемые варианты бедности проистекают не из технических причин, а только из организационных. Следовательно, даже если на каждого человека придётся вдесятеро больше природных ресурсов, чем нынче, это ещё никоим образом не гарантирует всеобщего процветания.

Ближайшей паре поколений вряд ли удастся увидеть полное воплощение коммунистического принципа «от каждого по способностям — каждому по потребностям». В лучшем случае осуществится принцип социалистический: «от каждого по способностям — каждому по труду» (или даже «по результатам труда», что ставит каждого в зависимость и от партнёров по работе, и от колебаний спроса на плоды этой работы). Общественное разделение труда в обозримом будущем вряд ли сможет обеспечить равенство загрузки и/или результатов всех трудящихся (не говоря уж о доходах рантье). Следовательно, независимо от населения Земли будут на ней люди, существенно различающиеся доходами — и скорее всего придётся выбирать между уравниловкой, когда лентяи получают хотя и меньше тружеников, но куда больше, нежели заслуживают, и явным неравенством, порождающим у многих чувство несправедливости.

С незапамятных времён известно: разделение труда повышает его производительность. Уже Аристотель Никомахович Стагирский (384–322 до н.э.) упоминал это как общеизвестный и активно используемый факт. Чем больше и разнообразнее население, тем больше возможностей разделения труда, тем он производительнее (в частности, ещё и поэтому многонациональная империя экономически выгоднее мононационального королевства). Сократив человечество, мы сократим и разделение труда. Значит, упадёт суммарное благосостояние. А скорее всего, упадёт и благосостояние даже высших слоёв — тех, кто сейчас соучаствует в продвижении концепций вроде Джорджийских скрижалей.

Не исключаю, что нынешнее насаждение гомосексуализма, феминизма (в форме отказа женщин от исполнения общественных ролей, соответствующих их физиологическим особенностям) и прочих методов подрыва способности человечества к воспроизводству и росту породит в качестве ответной меры разработку технологий искусственного выращивания людей — вроде вышеупомянутого маточного репликатора. Эти методы могут оказаться весьма полезны и как средство компенсации множества медицинских проблем, и как способ повышения рождаемости, и, возможно, ещё на каких-то направлениях, пока не поддающихся полноценному предвидению. Но судя по накопленному опыту воспитания детей в неполных и/или гомосексуальных семьях, никакая технология не заменит классическую семью с разнополыми (и любящими друг друга) родителями и множеством детей. Если пропаганда подмены семьи юридическими фикциями вроде гомосексуального брака продолжится, то рано или поздно человечество начнёт сокращаться. Тогда даже неизбежно проистекающее из этого процесса обнищание всех его инициаторов не возместит ухудшения жизни людей, не заслуживающих такой участи. На репликатор надейся, а с рекламистами гомосексуализма борись.