Войны

Франция является широко распахнутым окном возможностей для терроризма

Почему Франция является именно той страной, где произошли масштабные теракты

Комментарий для радио «Комсомольская правда», почему Франция является именно той страной, где произошли масштабные теракты.

- Почему именно Париж?

- Почему именно Франция. Франция – потому что она является наиболее логичным, наиболее широко распахнутым окном возможностей для терроризма. Начнем с того, что число мусульман во Франции от 5 до 8 миллионов человек, то есть это самая большая исламская община в Европе. В Евросоюзе. Во-вторых, большая часть этих мусульман являются инокультурными и компактно проживают в пригородах Парижа, в районах Марселя, других крупных городов. Практически это огромная община, локализованная в гетто. Значительная часть этих граждан – это «французы» второго-третьего поколения. Их родители прибыли работать на индустриальные предприятия во Франции в 1950-1970 годах. А сами они уже зачастую безработные. Во-первых, потому что само общество деиндустриализировалось в Европе. Европе просто не нужно столько промышленных рабочих. А какие-то постиндустриальные должности вот эти дети рабочих, дети мигрантов – на них они не могут претендовать. Они люди третьего сорта. Это семьи без капитала, без связей, живущие в гетто. И выросшие их дети не имеют должного образования правильного. Они могут получить бесплатное образование, но с бесплатным образованием они будут иметь волчий билет. Во Франции очень кастовое общество. Это нужно понимать. Очень классовое. Там очень многое решают личные связи. И для этих мигрантов второго поколения по большей части отключены социальные лифты. Это миллионы людей, которые живут на пособия в 300 евро. Это 20 тысяч рублей в месяц.

- Они не привыкли работать…

- Что значит – не привыкли. Их, собственно, и не пытались приучить. Им дали вот эти 300 евро в зубы – и живите, не нарушайте закон.

- Что это за люди?

- Во Франции есть система бесплатного государственного образования. Та же Сорбонна знаменитая. Однако все, кто претендуют на то, чтобы сесть в социальный лифт и подняться на верхние этажи общественной системы, конечно же, не в Сорбонне учились. Это люди, которые учились в специальных частных школах. Что касается французов второго или третьего поколения, то у них, точно так же, как в любом гетто, и мотивации обычно не возникнет. К тому моменту, когда нужно будет поступать в университет, у каждого из них будет одна-две судимости за мелкое воровство. Потому что семья, которая получает 300 евро на человека и 160 евро на ребенка в месяц, она, мягко говоря, бедна. Вся молодежь из этих неблагополучных пригородов Парижа, из неблагополучных мегаполисов, кварталов Марселя, например, вся эта молодежь будет криминализована задолго до того, как к ней начнут предъявлять взрослые претензии. Они воруют, употребляют наркотики, пьют. Тот, кто чего-то хочет добиться в жизни, он просто не может сделать это обычным путем, как настоящие первосортные французы. Поэтому да, конечно, для них остается один выход – противостояние обществу в той или иной форме, выстраивание своей антисистемы.

- Это было, когда жгли машины.

- Это ведь тоже была форма противостояния.

- А то, что сейчас, это абсолютно другая вещь.

- Это все очень условно. Почему это другая вещь? Просто сейчас она более системна. Тогда они жгли машины и собирались в мелкие ОПГ, нападали на туристов, на случайных пьяных прохожих. Им не привыкать ни к насилию, ни к кражам. Они точно так же, как и все люди, хотят чего-то большего, хотят как-то подняться над собой. И да, для них терроризм, выстраивание своей антисистемы в форме радикального исламизма, извините, запрещенное в России «Исламское государство» - это действительно квазигосударственная система, это же не просто какая-то банда бородачей. Они выстраивают свою систему на завоеванных территориях. Там, где они, вчерашние никто, становятся кем-то. Там, где у них своя правильная жизнь, по их мнению.

- Сидят такие маргинальные, не очень богатые, не очень образованные молодые люди. А спецслужбы французские их не видят, не слышат, не замечают?

- Всегда ведется параллельная работа, всегда ведется контртеррористическая деятельность. Но тут нужно понимать очень простую вещь. Мы помним, что множество за последние два года было сообщений, просто их обычно никто толком не замечает, о предотвращенных терактах. Во Франции, в Италии, в Испании, в Англии. Но вся штука в том, что за 8 миллионами человек ты не уследишь никак. Особенно если это 8 миллионов человек, живущие в единой Европе без границ, по которой можно достаточно спокойно перемещаться. Почему сейчас в первую очередь закрыли границы на выезд? Для того, чтобы хоть как-то предотвратить этим сообщникам убитых террористов бежать. 8 миллионов человек – за ними очень сложно уследить. Давайте вспомним, сколько сотен и тысяч граждан Европы, в том числе и Франции, сейчас воюют на стороне ИГИЛ. На этот счет существуют какие-то условные оценки. За всеми невозможно уследить.

Источник: "КП"