Будущее

Когда медицина победит молодость. Мир, до которого вы доживёте

Нынешней ситуации, когда за средним австрийским старичком ухаживает словацкая сиделка, за старенькой мамой которой ухаживает украинская сиделка, за старенькой мамой которой ухаживает как умеет приходящий соцработник — уже не будет.

Уважаемые читатели!

Сначала – несколько цифр.

В 1950 году граждане старше 60 лет составляли 8% мирового населения и 200 миллионов человек. В 2015 году — 12,3% мирового населения и 960 миллионов.

Доля стариков растёт быстрее, чем всех остальных групп. Количество детей по сравнению с 1950 годом увеличилось всего в 2,2 раза. Количество граждан от 60 и старше – в 4,5 раза. В 2030 году старых станет больше, чем малых – 1,4 против 1,3 млрд.

Каждый пятый на планете будет старым.

Впереди процесса Европа и прочие передовые страны – здесь уже почти четверть населения (23,9%) старше шестидесяти. К 2050 году стариками будет около 35% населения, включая автора этих строк, если доживёт.

Но нас бешеными темпами нагоняют страны, откуда мы привыкли доставать своих дворников и сиделок — азиатские и латиноамериканские. Через 35 лет у них самих под треть населения будут стариками. И даже Африка вступит в состояние, которое принято политкорректно именовать «демографическим переходом».

А теперь давайте попробуем понять, во что эти цифры превратят наш мир.

Кто кого будет нянчить

…Бабушкам, нянчившим ваших бабушек, уважаемые читатели, было лет по тридцать восемь-сорок. Бабушке, нянчившей меня в конце 1970-х, было 56. Когда бабушками станут ваши дочери, им будет уже за 70.

Коротко говоря — мало того, что «старшей возрастной группы» будет очень много. Она ещё сама скорее будет нуждаться в няньках. Тем более что благодаря успехам медицины старики стареют, то есть средний современный «землянин за 60» — дряхлее «землянина за 60» полувековой давности.

К 2050 году по планете будут передвигаться миллиарды (свыше 2 млрд) пожилых граждан, из которых где-то около миллиарда будут уже не слишком самостоятельны и нуждаться в постоянном уходе.

Кстати, восприятие старости культурной традицией до сих пор категорически отстаёт от реальности.

Культура изображает стариков зачастую носителями некоего авторитета, пользующихся особо почётным местом в обществе.

Но надо помнить простую вещь. «Авторитетные аксакалы» и «матери рода» из фольклора и литературы — были исключительно крепкие люди с выдающейся наследственностью, сохранявшие ясность рассудка и работоспособность (а значит и жизнь) до глубоких лет. Они были редкостью — и потому пользовались уважением.

К тому же знания, хранимые ими в своей памяти — были прикладными для молодых, ибо речь шла о статичном мире, в котором изменения, включая прогресс, длились столетиями. Условно говоря, внуки звонили по тем же смартфонам, что их деды в юности, работали на том же поле и точно так же женились, рожали и болели. Попробуйте представить себе собственных внуков 2050 года, приходящих к вам с вопросом, «бабуль, как завести твой солярис 2010 года» или ещё круче - "деда, можно я в твоего яйцелова поиграю?".

Прежде люди старели, а знания и быт - нет. Сегодня человек переживает несколько «поколений бытового уклада» за жизнь. Это, разумеется, не относится к некоему «фундаментальному жизненному опыту», но штука вся в том, что и сама фундаментальность меняется на наших глазах.

Граждане, которых медицина и улучшившиеся питание с отоплением дотаскивает до 80 лет, сегодня в среднем не представляют собой никакой исключительности. Это просто люди со сниженной, порой до нуля, работоспособностью, ослабленной памятью и реакциями, зачастую с прорезавшимися психическими отклонениями. И востребованы они будут — чем дальше тем больше — лишь самими собой.

Мир престарелых

Старость — это потребительский возраст. Это период (всё более длительный статистически), когда мало или вовсе не работающий человек нуждается в обеспечении и уходе – всё более дорогостоящем.

По факту через несколько десятилетий мы увидим мир, где старики (если быть точным, то скорее старушки) станут основной потребляющей категорией населения и главной «целевой аудиторией» для бизнеса.

Затраты на содержание пожилых в передовых странах растут из года в год (сегодня средняя стоимость содержания пожилого человека в доме престарелых в США — 83 000 долларов ежегодно). При этом автоматизировать уход за стариками не представляется возможным — точно так же, как и уход за детьми. Во всём обозримом будущем старикам будут нужны сиделки/соцработники/санитары.

А значит — всё большее число трудоспособных землян будет втягиваться в сферу ухода за пожилыми. То есть профессия сиделки станет одним из основных городских занятий — как 50 лет назад швеи, а сегодня официантки или оператора связи.

Что характерно – нынешней ситуации, когда за средним австрийским старичком ухаживает словацкая сиделка, за старенькой мамой которой ухаживает украинская сиделка, за старенькой мамой которой ухаживает как умеет приходящий соцработник — уже не будет.

Во-первых, возрастающие нужды передовых стран с высокой вероятностью приведут к усилению «колониального» способа управления отстающими странами. То есть «социалка» в отстающих странах будет деградировать и обрубаться теми же темпами, что и сейчас. То есть за украинской старушкой ухаживать из собеса, скорее всего, в 2030-м никто не придёт.

Во-вторых, в самих отстающих странах доля пожилых увеличится, а доля молодых сократится. То есть сиделки будут в дефиците везде.

В-третьих — сами передовые страны, в которых главной задачей станет обеспечение пенсий, недолго останутся передовыми. И в какой-то момент может оказаться, что экономическое превосходство передовых стран над отстающими обеспечивается уже не опережающим научно-техническим развитием, а «опусканием слабых», их принудительной деградацией.

Это не может не привести — примерно к середине века — к глобальному «кризису пирамиды обслуживания». И из этого кризиса будет несколько путей выхода.

Великие Древние

У социологии до сих пор нет внятного ответа на главный вопрос: чем закончится т.н. демографический переход — то есть старение населения с сокращением рождаемости.

По понятным причинам нынешняя ситуация, когда стареющие нации плавно «замещаются» мигрантами, не является ни стабильной, ни долговременной. Во-первых, потому что мигранты уже во втором поколении, встроившись в матрицу передовой страны, начинают размножаться и стареть примерно так же, как аборигены. Во-вторых, потому что в странах исхода мигрантов молодёжь тоже постепенно кончается.

Современные демографические выкладки говорят о том, что население Земли «стабилизируется» примерно на цифре в 9 млрд человек в начале второй половины этого века. Но это не значит, что население Земли не будет испытывать недостатка в молодёжи уже в ближайшее время. Ведь «стабилизация» спустя 40-50 лет будет означать, что пик рождаемости мира уже пройден и началось падение.

А к середине века правящие круги планеты получат мир, в котором на одного работоспособного приходится несколько нуждающихся в заботе.

Поэтому всё более вероятным представляется – уже к середине XXI века — сценарий возвращения мира в кастовое состояние. На новом, естественно, витке. В этом мире обладать капиталами будет крошечное меньшинство; небольшая каста, обслуживающая капиталы, будет заниматься квалифицированным трудом (она будет куда меньше нынешнего «среднего класса»); большинство же будет погружено в состояние римского пролетариата, не имеющего ни имущества, ни накоплений, ни глубоких знаний, ни значительных социальных гарантий.

В этом мире касту будет легко определить по отношению к старости. Грубо говоря, стариков глобальной бедноты будут обслуживать их дети и внуки. Стариков «средней касты» — бедняки, нанятые её детьми и внуками. Стариков высшей касты — будут обслуживать профессионалы, нанятые её капиталами.

В принципе такая кастовая система складывается уже и сегодня. Однако препятствием для её глобального «выхода из шкафа» является наследие XX века, слишком глубоко вдавившего в массовое сознание идеи о равноправии людей.

Неслучайно эти идеи сейчас изо всех сил размываются. Одно для всех равноправие дробится на десятки маленьких равноправий-гетто, каждое из которых отстаивает права своей «угнетённой группы», тем самым превращая уравнительный тоталитаризм (он же демократия) прошлого века в усложнённую систему «привилегий» различных меньшинств. Хотя все эти «привилегии» по сути являются разными степенями удалённости от того действительного равенства возможностей, которое провозглашал XX век.

Погружение глобального большинства в нищету в ближайшие десятилетия потребуется высшим кастам не только для того, чтобы сэкономить на нём. Есть основания полагать, что преодолеть кризис рождаемости сможет лишь возвращение значительных групп населения в «квази-традиционный» быт. Где собственная старость человека зависит не от какой-то там пенсии, соцработников и других пережитков XX столетия, а по старинке – от числа детей.

Может, всё будет иначе

Всё вышеизложенное, конечно, может не случиться. Всегда может выплыть какой-нибудь «чёрный лебедь», который поставит картину с ног на голову. В начале нулевых эксперты-демографы (например, Н.Римашевская, директор Института социально-экономических проблем народонаселения РАН) уверенно предсказывали, что к 2015 году население России сократится до 132 миллионов. В действительности они промахнулись на 14 миллионов человек (в РФ проживает свыше 146 млн). Эксперты не могли прогнозировать, что в России установится стабильный политический режим, благоприятствующий рождаемости, и сократится процент наркоманов с алкоголиками.

Вот и с миром так же. Вышеизложенного не случится, если, например, будет найдено лекарство от старости, которое позволит людям сохранять здоровье и трудоспособность до последних лет жизни.

Или если найдут источник дармовой энергии и доведут до ума технологии, которые наполнят мир киборгами-рабочими, киборгами-слугами, киборгами-сиделками и киборгами-няньками.

Или если произойдёт «горячая» мировая война, которая перерисует всю карту мира, выкосит миллионы и спровоцирует бэби-бум для выживших.

Или если произойдёт возрождение идей XX столетия — и вместо дряхлого кастового мира мы увидим мир нового народовластия (оно же новый тоталитаризм). В тоталитарных обществах, как известно, реализация интересов большинства - в том числе вопросов коллективного выживания - без какой-либо рефлексии взваливается на всех индивидуумов вне зависимости от того, чего желают сами индивидуумы.

Впрочем, если верить статистике — то мы с вами ещё увидим, как оно всё обернётся.