— 28 мара, 2024 —
 
Новый кризис

К выборам в США: кризис «фабрики согласий»

«Что говорят выборы об Америке? Расскажите в пяти словах»

BBC опубликовала ролик с итогами своего опроса читателей на тему «что говорят выборы об Америке? Расскажите в пяти словах».

В целом читатели пишут об одном и том же:

«Президентский пост выставлен на продажу»

«Ничто иное как игровое шоу»

«Это шоубизнес, а не политика»

«Страх, поляризация, невежество стали рутиной»

«Мы, народ, просто хотим перемен»

«Все предлагаемые варианты –невероятно ужасающие»

«Идёт гражданская война между идеалами»

«Большинство американцев находятся в тупике»

«Паноптикум из служащих себе кандидатов»

«Америка по ходу сейчас сосёт»

«Деньги, не действия создают политиков»

Но есть и позитив, хотя и в явном меньшинстве. Один из отзывов сообщает, что «Демократия процветает на гражданском противостоянии». А другой – что на выборах схлестнулись«молодые прогрессисты против старых консерваторов».

Власть в главной представительской демократии мира, Соединённых Штатах, принадлежит сегодня паре элитных профессиональных каст, в целом наследных

Об этом последнем стоит поговорить. Потому что в реальности из всех фаворитов американской гонки «молодым прогрессистом» можно считать разве что сенатора Берни Сандерса, смело требующего всеобщей медицинской страховки и бесплатного высшего образования. На дебатах 10 февраля его конкурент по партии Хиллари Клинтон даже резко осудила подобные несбыточные обещания: «Нельзя обещать людям то, что государство не в состоянии выполнить».

Ну так вот: молодому прогрессисту Сандерсу вообще-то идёт семьдесят пятый год, и он сам по себе реликт. Он не только старейший из лидеров предвыборной кампании, но и (это представляет отдельный интерес) один из троих ныне живущих сенаторов США, имеющих социальный опыт рабочего.

Да-да. В далёких 1960-х молодой левак и бунтарь из приличной нью-йоркской еврейской семьи сбежал сначала в израильский кибуц, а потом в далёкий холодный штат Вермонт и там работал плотником.

В Сенате США есть ещё два человека, которые были когда-то рабочим классом. Обоим хорошо за 80.

А что остальные? Фермерами довелось побывать двоим. Учителями и врачами суммарно трудились человек 15. Человек по 15-20 силовиков и профессиональных политических карьеристов (от пиара до дипломатии). Остальные, то есть около половины сенаторов — юристы.

Те же юристы, составляющие около половины сенаторов США, заодно ещё и облагают американскую экономику своеобразным 20-процентным налогом (именно в юридической отрасли крутится около пятой части национального ВВП Штатов)

В переводе на человеческий язык это означает простую вещь. Власть в главной представительской демократии мира, Соединённых Штатах, принадлежит сегодня паре элитных профессиональных каст, в целом наследных.

Добавим к этому тот факт, что наиболее вероятным следующим президентом США является всё-таки Х. Р. Клинтон, и получим достаточно яркую картину. А именно:

– в демократической стране в течение четверти века высшим постом в государстве обмениваются между собой два семейных клана. При этом представляющие собой, по сути, декоративное оформление одной и той же олигархической политики, осуществляемой единой, хорошо слежавшейся политико-экономической элитой.

В эти дни в США популярен грустный анекдот «Нам нужны перемены. Мы уже выбрали первого чернокожего президента, который развязывает войны по всей планете, подавляет бунты негров и плюёт на интересы американских граждан. Не пора ли нам выбрать первую женщину-президента, которая будет развязывать войны по всей планете, подавлять бунты негров и плевать на интересы американских граждан?»

Данный анекдот есть точное фольклорное описание явления, в которое не могла не выродиться «демократия неравенства». Привилегированные в экономическом, медийном и правовом отношениях касты буквально обречены изменять все правила игры «под себя». И, вопреки мистической вере в «дух конституции», это произошло в Америке — точно так же, как происходит во всех остальных государствах планеты.

Те же юристы, составляющие около половины сенаторов США, заодно ещё и облагают американскую экономику своеобразным 20-процентным налогом (именно в юридической отрасли крутится около пятой части национального ВВП Штатов). При этом заказчиками и потребителями их деятельности является крупный и сверхкрупный бизнес, который самым естественным путём взял во владение и государство, и его внешнюю, и его внутреннюю политику.

Повторимся, речь идёт о естественном развитии ситуации: когда от большинства — продолжающего работать парикмахершами, грузчиками, водителями, учителями и заводскими рабочими —не требуется участвовать в управлении обществом, а всего лишь давать согласие на то, чтобы «его интересы представляли», неизбежно превращение самой демократии в фабрику по производству согласий. Согласие добывается из большинства всеми индустриальными способами: обычным традиционным бурением пластов, «гидроразрывами мозга» и проч.

Сам процесс, как мы видим, начинает восприниматься американским большинством уже как рутинная «конуренция шоуменов с деньгами и связями».

По этой причине нынешние симпатии американских граждан — выраженные в последних праймериз в штате Нью-Гемпшир — можно рассматривать как неосознанное протестное голосование.

Раз уж им предлагают шоу, в котором всё расписано за них — они голосуют за «крайних». (Речь, заметим в скобках, идёт не о настоящих «крайних», а о носителях соответствующих ролевых масок. Дональд Трамп играет в карикатурного консервативного популиста, Сандерс — в такого же шаблонного «еврейского левака»). При этом сами голосующие осознают, что осуществляют просто «зрительские симпатии» и что вся реальная политика будет всё равно осуществляться мимо их воли –см. грустный анекдот выше.

Наконец, тут есть ещё один нюанс. Круг, из которого правящие «фабрикой согласий» кланы выбирают будущих сенаторов и президентов, которых потом протаскивают через демократические процедуры, сужается. При этом искусственный отбор политиков осуществляется чем дальше тем больше по признакам, не имеющим отношения к их политическим качествам. На первый план выходят вопросы, «кто чей мальчик» (или девочка), послушен ли он (или она) интересам спонсоров, нет ли у него врагов среди лиц, чьё мнение значимо внутри элитной тусовки.

Это не может не завершиться на каком-то этапе резким падением качества политэлиты. Если элиты исторически юные, пост-революционные, ещё в состоянии выдавать время от времени ярких наследников – то в хорошо слежавшейся представительской демократии самыми яркими оказываются архаичные 70-летние «служебные персонажи» вроде Трампа и Сандерса. Которых, строго говоря, к власти вряд ли пустят, сколь бы она ни была декоративной.

…Штука вся в том, что элита, даже разучившаяся управлять — всегда дольше, чем навыки управления, сохраняет власть и умение её удерживать. Поэтому рано или поздно складывается обстановка (её мы и наблюдаем сейчас в американской политике), в которой «все предложенные варианты невероятно ужасны», а другим прийти неоткуда.

Под конец, впрочем, и умение удерживать власть у обезопасившей себя от конкуренции элиты исчезает.

В этом смысле полезно вспомнить историю отечественной монархии, последним компромиссным выбором которой на посту премьер-министра стал устраивавший всех, но совершенно не пригодный для исполнения обязанностей «милейший человек» князь Голицын. Когда пришёл Февраль, он на него не сумел вообще никак отреагировать.

Это закончилось дурно и для монархии, и для самого князя.

Фото: Cavendish Press

Источник