— 29 мара, 2024 —
 
Новый кризис

​Здравое охранение от реформ. К больничному погрому в Подмосковье

Все происходящее со здравоохранением Подмосковья и Москвы напоминает мне французский регион Иль-де-Франс и его сердце Париж.

Подмосковье копирует Москву. Не успели улечься страсти по реформе больниц в столице, как с новой силой они разгораются в Московской области. Политика все та же: сосредоточение дорогой диагностической аппаратуры в полутора десятках так называемых профильных медицинских центров и сокращение финансирования вплоть до закрытия стационаров больниц в малых городах. В этом есть свой смысл, но загадочность действий федеральных, региональных и местных чиновников в очередной раз создает атмосферу скандала вокруг происходящего.

Мне ближе пример Дубны, расположенной на крайнем севере Подмосковья в 125 километрах от столицы и ее возможностей. На нем и растолкую парадоксальную ситуацию в региональном здравоохранении.

Осенью прошлого года в Дубне взбунтовались врачи, медсестры и санитарки медсанчасти №9, подведомственной Федеральному медико-биологическому агентству. Причиной стал приказ начальника медсанчасти о сокращении отделений хирургии, неврологии и гастроэнтерологии стационара. Увольнению подлежали около половины сотрудников больницы. Начальник МСЧ №9 объяснил свой приказ значительным сокращением финансирования.

Оказалось, что бедственное положение медсанчасти почему-то стало сюрпризом для законодательной и исполнительной властей Дубны. И обе ветви власти не нашли лучшего средства, чем озаботить население города сбором подписей против закрытия стационара МСЧ №9.

Подписи собирали в больницах, в аптеках и на рабочих местах.

Поскольку медсанчасть №9 – ведомственная, созданная для обслуживания сотрудников Объединенного института ядерных исследований, то события вокруг нее обеспокоили и руководство института.

После переговоров директора ОИЯИ и главы Дубны с руководителем ФМБА и руководителями минздрава Московской области стационар МСЧ №9 пообещали сохранить, и страсти перед Новым годом улеглись.

А после Нового года выяснилось, что скорую помощь Дубны января 2016 года подчинили Дмитрову и что больных с инсультом обязали доставлять в сосудистый центр Дмитрова, больных с инфарктом – в сосудистый центр Долгопрудного.

От Дубны до Дмитрова – 50 километров, от Дубны до Долгопрудного – 120 километров. Автодорога двухполосная, загруженная машинами.

Не успели жители Дубны понять, смогут ли пациенты с инфарктом и инсультом живыми доехать для лечения до Долгопрудного и Дмитрова, как снова грянули события в медсанчасти №9.

Прежний начальник медсанчасти уволился, а новый опять издал приказ о сокращении медперсонала и отделений стационара. Врачи стационара сплотились вокруг профкома, написали письмо губернатору Московской области и премьер-министру России и потребовали реструктуризации не только стационара, но и руководства медсанчасти.

Как говорят в коллективе МСЧ №9, зарплаты руководства больницы в восемь раз выше, чем у врачей, а количество руководящих работников в медсанчасти превышает разумные нормы. По словам врачей, размер зарплаты одного руководителя сравним с месячным бюджетом отделения больницы со штатом сотрудников 18 человек.

В Дубне есть еще одна больница со стационаром – городская, подчиненная минздраву Московской области. Она находится в левобережной части города – на противоположном МСЧ №9 берегу Волги. Любопытно, что страховые тарифы на оплату медицинской помощи в рамках ОМС в 2016 году там оказались выше, чем в подведомственной ФМБА правобережной медсанчасти №9. Однако стационар Дубненской горбольницы настолько переполнен пациентами, что койки с хирургическими больными там стоят и в коридорах, и в столовой.

Правда, немалая часть пациентов Дубненской горбольницы – из соседних с Дубной городов Кимры и Конаково Тверской области и из поселков Талдомского и Дмитровского районов Московской области. Как и немалая часть пациентов МСЧ №9 – оттуда же. В медсанчасти №9 было единственное в Московской области гастроэнтерологическое отделение. Теперь его закрыли.

Единственное в России отделение протонной терапии онкозаболеваний – тоже в дубненской медсанчасти №9. Пучки протонов обеспечивает фазотрон Объединенного института ядерных исследований. Что будет с этим отделением, неясно.

В правобережной медсанчасти №9 сокращение круглосуточных коек стационара произошло уже в третий раз за последний год. В мае 2015 года их сократили до 220 (+ 32 койки дневного стационара). В декабре 2015 года круглосуточных коек осталось 207 (+ 44 койки дневного стационара). В феврале 2016 года стационар МСЧ №9 стал насчитывать 123 круглосуточных койки и 60 коек дневного стационара, а 70 медработников получили уведомления об увольнении. Большинство врачей уже не молоды.

Если в сократительных действиях чиновников ФМБА и есть какая-то логика, то ее с самого начала не довели ни до медперсонала медсанчасти №9, ни до руководства города и Объединенного института ядерных исследований, ни до сотрудников института и жителей города – пациентов ведомственной больницы. Поэтому и те, и другие, и третьи – натурально в шоке от происходящего.

Реформа здравоохранения в Подмосковье разделила регион на 11 округов, а медицинские учреждения на три уровня: первый – самый низкий, третий – самый высокий. Больницы третьего уровня оснащаются оборудованием для проведения высокотехнологичных хирургических операций. Больницы первого уровня – прямо скажем, деревенские.

Высокотехнологичное оборудование – очень дорогое, недешево стоит подготовка врачей для работы на нем. А значит такое медоборудование окупается только в больницах с большим потоком пациентов.

В Московской области высокотехнологичное оборудование размещают в так называемых профильных центрах. Например, сосудистыми центрами в Дмитрове и Долгопрудном чиновники областного минздрава назвали обычные отделения Дмитровской горбольницы и Долгопрудненской центральной горбольницы. В Дмитрове – неврологическое отделение, оснащенное компьютерным томографом, в Долгопрудном – кардиологическое, оснащенное коронарным ангиографом.

В дубненской медсанчасти №9 тоже есть компьютерный томограф, а в Дубненской горбольнице – магниторезонансный томограф. Но почему-то Дубненской горбольнице как медучреждению присвоили второй уровень, а дубненской медсанчасти №9 – первый. То есть ведомственную медсанчасть, созданную 60 лет назад для обслуживания сотрудников атомной отрасли, приравняли к поселковым больницам.

Две станции скорой помощи Дубны назвали подстанциями и подчинили Дмитровской станции скорой помощи. В Дмитров передали и управление здравоохранением Дубны, хотя Дубна, как и 60 лет назад, по-прежнему остается городом областного подчинения с населением 72 тысячи человек, а не поселком Талдомского района.

Не знаю, каким образом принимались такие решения чиновниками от здравоохранения. То ли смотрели эти чиновники на карту Москвы и Московской области, то ли нет. То ли знали, как и что лечат в Дубне, то ли просто догадывались.

Тем временем, в Дубне почти десять лет строится многоэтажный хирургический корпус горбольницы, который обещали превратить в единственный на севере Подмосковья многофункциональный хирургический центр. Его намеревались оснастить самым современным французским оборудованием, чтобы не стыдно было лечить резидентов Особой экономической зоны «Дубна», отстроенной в полукилометре от Дубненской горбольницы. Последним сроком сдачи корпуса называли конец 2014 года. Не сдали.

И вот тебе на – пациентов велено возить в Дмитров и Долгопрудный, в такие же горбольницы. Какая-то странная экономия и экономика получается.

Все происходящее со здравоохранением Подмосковья и Москвы напоминает мне французский регион Иль-де-Франс и его сердце Париж.

После атак террористов на Париж все знают, что столица Франции окружена городками, населенными мигрантами из Африки. Один из таких городков – Лезюлис (Les Ulis). Его история начиналась очень славно, в 1977 году, когда в долине Шеврёз, на краю плато Сакле, рядом с южным кампусом в Орсэ Парижского университета, выстроенным по инициативе Фредерика Жолио-Кюри, возвели на пустом месте совершенно новый, диковинный, ультрасовременный город. Возводили с 1964 года.

В основу архитектурной концепции Лезюлиса легли заветы знаменитого Ле Корбюзье. Город строили для интеллигентных сотрудников компаний индустриального парка Куртабёф (Courtaboeuf), ученых и персонала исследовательских центров кампуса Орсэ, плато Сакле и Политехнической школы. В 1982 году там насчитывалось около 28 000 жителей. Все было для них – мэрия, почта, рынок, медиатека, культурный центр имени Бориса Виана, огромный торговый центр с гипермаркетом Carrefour, брендовыми магазинами, ресторанами и кинотеатром, огромный современный госпиталь.

И вдруг в 1990 году выяснилось, что в Лезюлисе ужасный уровень преступности. Вместе с инноваторами там компактно жили, пользуясь всеми социальными благами, малообразованные переселенцы из Африки и Азии. Их было в городе всего 17%. А работы для них в городе не хватало.

Как раз в 1990-е годы навсегда закрылся чудесный госпиталь Лезюлиса. И население города стало резко уменьшаться. В 1996 году половина территории Лезюлиса была признана одной из «чувствительных городских зон». Так во Франции назвали городские кварталы с высокой степенью деградации жилья и выраженным дисбалансом между жильем и работой. В этих зонах проживает 7% населения Франции – около 4,5 миллионов человек. Чтобы было понятнее, городок Сен-Дени, где жили устроившие в Париже бойню молодые террористы, – тоже «чувствительная городская зона».

В общем, прекрасное жилье в ультрасовременном Лезюлисе стоит существенно дешевле, чем в соседнем Орсэ или Бюр-сюр-Иветт. Но рискнув поселиться в нем, семьи ученых и инженеров быстренько сбегают в более дорогие квартиры Орсэ и Бюра.

Когда в конце девяностых я жила в соседнем с Лезюлисом городке Орсэ, как и все, ездила за покупками в громадный и удобный торговый центр Лезюлис II. Темной пустой громадой стоял за спиной автобусной остановки госпиталь Лезюлиса. И каждый раз я думала о том, сколько денег вложено в строительство и оснащение этой больницы и сколько теперь их пущено на ветер. Сегодня в Лезюлисе нет ни больницы, ни поликлиники. Там есть лишь то, что у нас сейчас внедряется под названием Центр здоровья. А лечиться жители Лезюлиса едут в госпиталь Орсэ или Лонжюмо. Или в Париж.

Но Париж находится от Лезюлиса на расстоянии 23 км, а Москва удалена от Дубны на 125 км. В Париж из Лезюлиса ходят электрички каждые 10 – 20 минут. А в Москву из Дубны – каждые 2 – 3 часа.

Чиновники-реформаторы здравоохранения Подмосковья, если и посещают города и поселки Подмосковья, то на автомобиле с шофером. Подведомственные им пациенты передвигаются на лечение гораздо более сложными путями.

Я думаю, что авторов российских реформ надо обязать сдавать экзамен по географии и арифметике еще до того, как они успеют доложить кому надо свое предложение о реформировании чего бы то ни было. Можно назвать это способом здравого охранения России от ненужных реформ.