Войны

Война для них и война для нас

Война тут и там воспринимается как разные явления.

Война тут и там воспринимается как разные явления.

Для французов война - искусство, сродни театру. Элегантные мундиры, изящные позы, остроумные, и одновременно брутальные реплики. Война - зрелище, перфоманс: "как красиво идёт гвардия". Результат не так важен, как общее настроение, неожиданность поворотов сюжета, яркость образов и талант исполнителей. Если зритель вдруг не оценит красоты игры, француз уедет на остров святой Елены писать мемуары "моё место в искусстве" или отправится гастролировать с антрепризой "Сражающаяся Франция".

Для англичан война - политика. Победы как таковой не существует, пока на поле остаются фигуры, более того, слишком очевидный успех приводит лишь к тому, что на место старого врага приходит новый, усилившийся в процессе победы над предшественником. Поэтому нужно вовлечь в процесс как можно больше участников, чтобы никто не мог получить сразу много ништяков, пусть они убивают друг-друга как можно больше, а бритты под шумок будут выцыганивать себе мелкие гешефты, вроде Гибралтара. В процессе можно явно и неявно несколько раз переходить с одной стороны на другую. Беда лишь в том, что иногда тонкие ухищрения наталкиваются на прямолинейную неотвратимую силу, с которой хрен договоришься, и тогда плоды многолетних интриг теряются в считанные годы.

Для американцев война - бизнес. Неискоренимая вера в то, что большие инвестиции в совокупности с новейшими технологиями рано или поздно принесут дивиденды. Основной критерий - доходность на вложенные средства. Но когда успешно развивающийся бизнес достигает уровня монополии, начинается извлечение сверхдоходов, а расходы перестают считать, деньги вбухиваются в мертворождённые проекты а на поддержание безусловной монополии тратится больше, чем извлекается. Приходится воевать везде, даже там, где поживиться толком нечем.

Для немцев война - спорт, что-то вроде футбола. Отрабатывается "неотразимая" тактика, на тренировках все действия оттачиваются до автоматизма, для гарантированного результата шлифуется допингом, после чего "немецкая машина" уверенно идёт от матча к матчу, сокрушая сборные всяких там поляков, датчан, норвежцев, французов и разных прочих греков. Но если в финале попадается кто-то, для кого это больше чем спорт - фиг с ними, не помирать же из-за этого. Второе место - тоже неплохо, зато посмотрите, какая у нас разница забитых и пропущенных по турниру, сколько забили наши лучшие бомбардиры!

Для русских же война - сродни религии, нечто вроде актуальной эсхатологии ранних христиан. Мы всегда знаем, что война неизбежно случится и поделит нас на чистых и нечистых. Мы ей поклоняемся, поём гимны, строим храмы, устраиваем мистерии и крестные ходы. На войну идём как на праздник, а количество жертв воспринимаем как доказательство силы нашей веры.

Не могу сказать, что какое-то из перечисленных отношений к войне правильное, какое-то лучше или хуже. Каждое из них "заточено" под особенности существования той или иной цивилизации, каждое подходит для разных типов войны. Лётчик, идущий на таран при рядовом пограничном инциденте, наверное, не туда попал. Но и фельдмаршал, так ловко и умело маневрировавший, что доманеврировался до потери собственной столицы и всей территории, очевидно, не на своём месте.