Общество

Крым без иллюзий. Личные впечатления от одной служебной поездки

Некоторые вещи необходимо видеть своими собственными глазами.

…Насамом деле, некоторые вещи необходимовидеть своими собственными глазами.

Поэтомуглавное впечатления от поездки вСевастополь, на фестиваль российскойсловесности, где, на самом деле, наудивление удалось поднять и обсудитьочень важные и для профессии, да и длявсей страны в целом проблемы, о которыхя обязательно буду писать, - это все-такисам Крым и живущие в нем люди. Потомукак некоторые детали их жизни и ихмировоззрения фантастичны просто досамого настоящего изумления.

Так,к примеру, они очень не любят говоритьоб Украине и «украинстве».

Стесняются.

Морщатся,уводят разговор в сторону.

Приэтом – это отнюдь не какая-нибудьбанальная злость.

Нет.

Нечтосовсем иное, куда более глубинное.

Когдана одной из встреч с читателями удалосьих все-таки на эту тему хотя бы чуть-чутьразговорить, ответ был настолькопарадоксальным, что у меня, простите,чуть челюсть до колен не отвисла.

Привожудословно, потому как иначе нельзя.

-А нам просто стыдно. Потому что это длявас, там, «на континенте», случившеесябыло «воссоединением». Для нас это былоосвобождением от оккупации. А про жизньна оккупированной территории всегдакак-то немного стыдно говорить. По-хорошемунадо было листовки клеить, подпольесоздавать, в партизаны в конце концовуходить. А мы просто жили, и ждали, когданас наконец освободят. Вот, освободили.Спасибо, конечно, за то, что нас вернулидомой. Но все равно все понимают, чтолучше бы все-таки это сделать самим.Самим, понимаете?! Потому что, к сожалению,только с освобождением пришло пониманиетого, что мы все-таки гордый народ. А тутгордиться, собственно, особенно нечем…

Поэтомуглавное впечатление – Украины, покрайней мере, в Севастополе, для этихлюдей просто нет.

Украинцы– есть.

Авот Украины – просто не существует, оней стараются максимальным образомзабыть, недобро посматривая даже намашины (их, кстати, очень мало) со старымиукраинскими номерами.

Этоживое напоминание о том не самом короткомпериоде времени, когда эти, очень, кстати,разные люди – от тороватых, жовиальныхжителей южного берега, до строгих и дажеслегка надменных севастопольцев –где-то обманом, а где-то и по собственнойрастерянности оказались жителямиоккупированных территорий. И, даже, современем разобравшись для себя в этомдо самого конца, не смогли решить этоговопроса самостоятельно.

Поэтому«жизнь под Украиной» - пусть и небезоговорочное, но табу.

Иэто – очень жесткая позиция.

Дажеу местных властей куда более лояльноеотношение, например, к украинскомуязыку, который для Крыма все-таки одиниз официальных. Но на улицах по-украинскивообще никто не говорит, это негласносчитается неприличным. Рестораны сблюдами фантастически, кстати, вкуснойукраинской кухни работают исключительно«под туристов», местные, в большинствесвоем, туда просто не ходят.

Нехотят.

Дачто там говорить, даже желто-синиедорожные знаки кажутся каким-тонеимоверным похабством и настолькодисгармонируют с городом, что на них вбуквальном смысле этого слова режетглаз.

Севастопольвообще живет либо куда более отдаленнымславным прошлым, либо будущим. Здесьочень хорошо помнят и любят рассказыватьо подвиге 35 батареи, например, или обистории древнего Херсонеса. Или опоручике артиллерии Льве НиколаевичеТолстом, писавшем в промежутках междубоями свои первые «Севастопольскиерассказы». А из недавней истории охотноговорят только о референдуме, о российскомчерноморском флоте, о сокрушительноймощи недавно вернувшегося из Сирии егофлагмане крейсере «Москва», на котороммне, кстати, тоже, спасибо организаторам,устроившим встречу с командой, удалосьпобывать: и мне, когда я об этом рассказывал,даже немного восхищенно завидовалиместные. Людей интересует, будет лиразвиваться флот, что будет с новымикурортными сезонами, или как можновоссоединить с «материковым» местныйлитературный процесс, потому как за этигоды культурная ситуация в Крыму и в«большой России» развивались, конечно,очень даже по разному.

И,кстати, не факт, что в «большой России»с этим тоже так уж и хорошо.

Памятьже – любая – о «периоде оккупации»старательно, достаточно методично исовершенно безжалостно зачищается. Иэто идет отнюдь «не сверху», «сверху»и без этого и дел, и забот хватает:хозяйство, чего уж там говорить, досталосьновым российским властям довольнокрепко запущенное. Нет, это, что называется,«живая инициатива снизу» исполняемаяс каким-то абсолютно твердокаменным,иногда даже доходящим до смешного,методичным спокойствием.

Помню,к примеру, как мы смеялись зайдя поужинатьв один из местных ресторанчиков ивстретив там, в меню, «русское сало» и«русские вареники». Хорошо что ещегорилку «русской» не назвали, но иукраинской тоже не захотели, оставив,как пошутил один из коллег, просто«горилкой без прилагательных».

Разумеется,это через какое-то время пройдет, нокогда сейчас украинские власти говорято «проведении Евровидения в Севастополе»они абсолютно правильно и справедливообращаются именно к НАТО, потому кактакое будет возможно только посленебольшой ядерной войны и едва ли непоголовного геноцида по отношению кнаселению полуострова. И тут есть толькоодна нестыковка: в этой войне НАТО надобудет еще победить, и будет ли послелюбого исхода глобальной ядернойкатастрофы кому-нибудь дело до Евровидения.

Ноу НАТО – еще есть хоть какие-то шансы.

УУкраины, даже если бы случилась какая-тофантастическая история, и из Крыма быушла Россия, шансов, судя по настроениямжителей самого полуострова, шансов нетвот вообще, думается, никаких.