Общество

Моча гуманитария. На возмущение профессора Макларена тем, что ему не верят

«У меня есть доказательства. Правда, я их не предъявил»

ПрофессорРичард Макларен, независимый экспертМеждународного антидопингового агентства(WADA), недоволенреакцией Международного олимпийскогокомитета (МОК) на егодоклад о подмене фальшивым водопроводчикомиз ФСБ мочи российских спортсменов вСочи.

В эксклюзивноминтервью английской газете «Гардиан»4 августа профессор Макларен еще раззаявил, что его выводы были доказанывне всяких разумных сомнений, и что егодоказательства хранятся в секретномместе.

«У меня естьдоказательства, основанные накриминалистическом анализе баз данных,образцов бутылок, у меня есть лабораторныедоказательства некоторых из этихобразцов. Правда, я ихне предъявил», – сказал он.

Веря вубежденность профессора Макларена вего собственном мнении, я поинтересовалась,в каких науках Ричард Макларен преуспел,раз он решил применить свои научныезнания к анализу мочи спортсменов ипробирок, в которых эта моча хранилась.

Оказалось,Ричард Макларен – гуманитарий, специалиств области права.

Возможно, управоведов какой-то особенный подходк исследованию материальных доказательств,но любое научное исследование в первуюочередь заботится об объективности ибеспристрастности ожидаемых результатов.И для исключения фальсификации результатовлюбого эксперимента ученые давнопридумали надежный способ – такназываемый слепой эксперимент. Егоиспользовали медики, изучая эффектплацебо.

Слепойэксперимент прекрасно описываетанглийский журналист Бен Голдакр всвоей книге «Обман в науке»: «Еслиисследователи знают, кто из пациентовполучает лекарство, а кто – плацебо,они могут испортить результаты,сознательно или неосознанно изменяясвою оценку этих результатов. Допустим,я собираюсь испытать таблетки дляпонижения кровяного давления. Я знаю,кто из моих пациентов принимает новыедорогие таблетки для понижения давления,а кто – плацебо. Один из пациентов,принимающих модные таблетки для понижениядавления, подходит ко мне и говорит, чтоу него давление зашкаливает, то естьгораздо выше, чем я могу ожидать с учетомтого, что он принимает новое дорогоесредство. Поэтому, «просто чтобы убедитьсяв отсутствии ошибки», я повторно измеряюего давление. Следующие цифры ближе кнорме, поэтому я их и записываю, необращая внимание на высокие предыдущие.Измерение давления, как и интерпретацияЭКГ, рентгенограмма или оценки боли пошкале, не является абсолютно точным. Яиду на обед, не зная, что я тихо и спокойнопорчу данные, разрушаю исследование,создаю неточные свидетельства, то естьв конечном счете убиваю людей (потомучто самая серьезная ошибка – забыть,что данные используются для принятиясерьезных решений в реальном мире иприводят к страданиям и смертям)».

В случае спробами мочи слепой эксперимент долженбыл выглядеть так. Предположим есть двегруппы пробирок с мочой спортсменов. Впервой группе – пробирки с мочой заведомочистых спортсменов из разных стран (втом числе, из США), во второй – подозрительныена допинг пробирки.

Из каждойгруппы случайным образом выбирается,скажем, по десять пробирок для изучениясамих пробирок и их содержимого. Этипробирки отдаются исследователям вобезличенном виде. То есть исследователине должны знать, чьи пробирки они изучают,из какой группы. Тогда и на результатисследования они никак повлиять несмогут, выводам исследователей можнобудет верить.

Допускаю,что профессора права не сталкиваютсяв своей практике с настоящей наукой.Тогда зачем поручать таким специалистамисследования, недостоверность которыхможет вызвать международные конфликты?

На спортвысоких достижений в мире тратятсягромадные деньги – казалось бы, естьвозможность нанять для всех возможныхи необходимых исследований в этойобласти настоящих ученых – медиков,физиков, химиков, инженеров. Но почему-тои там вместо специалистов-профессионалов,как выясняется, правят бал юристы иэкономисты.