Дань или не дань. Мир, в котором России приходится много думать

Завершающий текст в дискуссии о средствах России в ценных бумагах США

От ув. Редакции: мы продолжаем дискуссию о хранении российских денежных резервов в американских ценных бумагах. Предыдущие реплики дискуссии: первая (А. Разуваев: почему это не дань), вторая (Д. Адамидов: почему это дань), третья (В. Исаев: почему это не дань), четвёртая (Д. Адамидов: почему нынешняя мировая система ущербна), пятая (А. Разуваев: почему нельзя "вкладывать деньги в экономику России"), шестая (В. Исаев: почему никто не хочет краха мировой системы, которую все не любят), седьмая (Д. Адамидов: о будущем месте России в мировом разделении труда). В. Исаев из дискуссии выходит, это его завершающий текст.

Естьклассическая китайская стратагема ополководце Чжуге Ляне, который, не имеядостаточных сил для обороны города,приказал открыть ворота и уселся игратьна лютне на виду у наступающего врага.Противостоящий ему генерал увидел втаком поведении не симптомы умопомешательстваи даже не декларацию готовности ккапитуляции (что, возможно, и было науме у Ляна), а попытку заманить врага вковарно расставленную ловушку. И вместотого, чтобы окружить город и попытатьсядоразведать силы противника, спешноотступил. Видимо, именно применениемкитайцами столь сложных военных хитростейобъясняется то, что, сталкиваясь с болеепрямолинейным противником, вродемонгольских и чжурчженьских вождей,они редко достигали успеха. Чтобыпослание было верно интерпретировано,нужно, чтобы получатель говорил на одномс тобой языке. А когда один про Фому, адругой про Ерёму – никакого Троецарствияне получается.

Вступаяв заочную дискуссию Александра Разуваеваи Дмитрия Адамидова, я полагал, что мнеудастся примирить спорщиков, пояснив,что они оба по-своему правы, простоговорят на разных языках. Но, в результате,лишь умножил непонимание. Поэтому, внезависимости от того, что сочтёт нужнымнаписать в ответ мне Дмитрий, этот постбудет моим последним в данном диспуте.Мы друг друга всё равно не поймём,поскольку изначально живём в разныхконструкциях мироздания.

Д.Адамидов уверен, что констатация любогофакта содержит в себе оценочное суждение.Но суть моего видения экономических иисторических реалий далека отпропагандистских штампов.

Например,я не могу однозначно утверждать, чтоплатить дань – это всегда плохо. Скажем,когда Русь платила дань Орде, наконтролируемом Чингизидами пространствевосстановились нарушенные прежде входе междоусобиц торговые пути,необходимость платить дань серебромстимулировала торговлю и ремесло. Это,а также грамотное использование ордынскойсилы во внутрифеодальных разборках, витоге позволило Москве консолидироватьпод своим управлением русские земли,накопить деньги и силы, а потом шаг зашагом поглотить Казанское, Астраханскоеи Сибирское ханства, а со временем иНогайскую орду с Крымом. Так что в итогеполучилось, что Русь той данью отчастиоплачивала услуги Орды, а в некоторомсмысле инвестировала в свои будущиевладения. Впрочем, даже если дело бызакончилось иначе, нельзя утверждать,что ещё более частые боестолкновенияи опустошительные набеги были бы лучшимсценарием для Руси или Орды.

Такжемои рассуждения о том, какие последствиявызывает покупка американских облигацийили инвестиции в российскую инфраструктуру,были не оценочными суждениями, а всеголишь констатацией того, как определённыедействия могут отразиться на экономикахстран Запада и России. Я вовсе не уверен,что препятствование восстановлениюреального сектора США путём стимуляцииих потребления в ущерб их производствудля нас выгодно. Может быть, для развитиямировой и российской экономик было быдаже полезно, если бы Америка, оставаяськрупнейшим эмитентом мировой валюты,вернула себе статус мировой мастерской– тогда бы все страны, у которых накопилисьамериканские долги, почувствовали себязначительно увереннее и спокойнее, аобщий объём роста мировой экономики,обеспеченной деньгами, имеющими большеереальное содержание, мог бы со временемкомпенсировать снижение американскогоимпорта. Главное, чтобы эти перемены небыли резкими и не валили бы целые отраслии промышленные комплексы, как фишкидомино.

И,может быть, русские заказы на промышленноеоборудование, созданное в США, или напредприятиях компаний США по всемумиру, или просто по патентам,выгодоприобретатели которых в большинствесосредоточены в США, были бы нашимвкладом в затеянный Трампом побег впрошлое. Равно как и стимуляция потребленияв России раздачей денег всем дорогимсоотечественникам. И в итоге всем, идаже нам стало бы лучше.

Нопроблема в том, что позиция России именнов этом вопросе слишком мало что решает.Сбросим ли мы все американские облигации,или, наоборот, полностью перегоним вних свои резервы, это будет лишь мелкойфлуктуацией в масштабах мировойфинансовой системы – китайские ияпонские долларовые резервы в любомслучае останутся огромными, да и резервывсех прочих стран, пусть даже каждая изних держит в трежериз значительноменьше, чем лидеры этого списка. Точнотак же как не изменит глобальногоэкономического баланса превращениевсех наших резервов в новые блестящиестанки и экскаваторы. Для этогопотребовалась бы согласованная сменаполитики как минимум всех стран БольшойДвадцатки.

Такчто наш родимый Центробанк может неопасаться неосторожными действиямиобрушить сложившуюся ещё пару сотенлет назад (да-да, задолго до Бреттон-Вудскойсистемы) глобальную экономику – и безнего найдётся кому её поддержать, равнокак и уронить. Да это, собственно, и невходит в его задачи. А его задачи,выполнению которых и служат сформированныеим резервы (включающие, кстати, не толькоскромные федеральные фонды, на низкуюдоходность которых сетовал Д. Адамидов,но и много чего другого, в том числе ивалютные средства частных банков)гораздо скромнее. Коротко их можнообозначить как поддержание жизнеспособностифинансовой системы. Не обеспечениероста налоговых поступлений, не наполнениеили расходование бюджета, не созданиерабочих мест, рост промышленногопотенциала или развитие инфраструктуры.Для всех этих задач есть специализированныеучреждения, от МинФина и до ВЭБа.

Неявляется, кстати, задачей ЦБ и получениевысокой прибыли, с которой Дмитрийпредлагал увязать доходы его руководства.Иначе самым простым для него способомеё обеспечить были бы спекуляции навнутреннем валютном рынке, который онсо своими средствами мог бы двигатьтак, что мифический «Кукл», в котороговерят суеверные трейдеры, умер бы отзависти. Правда, о стабильности иустойчивости финансовой системы пришлосьбы забыть.

Кстати,к вопросу о вложениях в инфраструктуруи их доходности. Как мы видим из практикиВЭБа, через который финансировалисьбольшинство инфраструктурных проектов,даже с поправкой на коррупционнуюсоставляющую о мега-прибыльностиговорить не приходится. Что и естественно,поскольку строительство всех этихмасштабных конструкций длится долгиегоды, а окупаемость, особенно в случаенового экономического кризиса, отнюдьне гарантирована. Как не гарантировангосударству и рост налоговых поступленийот роста прибыли компаний, которыесмогут получить позитивный эффект отразвития того же БАМа – и в силу рыночныхрисков, и в силу того, что компании имеютдовольно большие возможности для уводаприбыли от налогов, в том числе и вполненевинные.

Нодоходность и надёжность вложения этихсредств можно было бы сравнивать сдоходностью и надёжностью покупкиоблигаций только в том случае, если быони были равны ещё по одному показателю– ликвидности. К сожалению, в случаенеобходимости срочно извлечь средствадля стабилизации финансовой системы,никакие мосты, дороги и станки не удастсятак быстро и с таким маленьким дисконтомпродать, как трежериз. Даже приватизациявполне прибыльных госкомпаний в периодкризиса фактически происходит по ценамсущественно ниже долгосрочныхсправедливых. Что уж тут говорить одороге, ведущей к вставшему из-заотсутствия спроса заводу!

Извсего вышесказанного отнюдь не следуетприписываемого мне Дмитрием вывода отом, что вкладывать в российскую экономикуи инфраструктуру государство не должно.Просто, как и в случае с управлениемличными финансами, надо понимать, что,куда, зачем и при каких условиях выможете вложить, а что – нет.

Естьсредства ЦБ, а ещё уже – федеральныхфондов, у которых та же задача, что уличных накоплений на «чёрный день» -они должны вас выручить в ситуации,когда деньги потребуются срочно и внезависимости от рыночной конъюнктуры.Вы не можете эту часть своих накопленийвложить в инвестиционную квартиру, дажеесли сдача её в аренду и рост стоимости,на ваш взгляд, принесут вам больше, чембанковский вклад. Потому что принеобходимости быстро извлечь эти деньгивы неизбежно потеряете больше, чемнадеялись заработать – либо продадитеквартиру в убыток, либо будете братькредит, проценты по которому сожрутприбыль.

Также этим вашим НЗ нельзя рисковать, торгуяна биржевых рынках – это я вам говорю,как человек, много лет работающий вброкерском бизнесе и заинтересованныйв привлечении на биржу большего числаклиентов. Просто именно в тот момент,когда вам понадобятся средства, рынокможет быть против вас – вы не толькоупустите потенциальную прибыль, но исвои деньги можете выручить не все.Поэтому, как это ни грустно, длязначительной, а то и большей части вашихнакоплений вам придётся ограничиться скромными ставками банковских вкладов,или, если вы продвинутый инвестор,надёжных облигаций, которые, с поправкойна большую инфляцию в рубле, будут несильно отличаться от ставок по трежериз.

Нои при вложении той части средств, которойвы рисковать готовы, стоит учитыватьконъюнктуру и риски. А то один мойзнакомый на пике экономического ростанабрал кредитов и вложился ввысокотехнологичную типографию, котораяпосле 2008 года вдруг оказалась в ситуации,когда спрос на её услуги сжался до нуля.Теперь у знакомого нет типографии, адолги остались.

Яне против того, чтобы Россия расширяланоменклатуру своего экспорта за пределысырья, оружия и ракет. Но желательносначала хотя бы просчитать, на какиерынки и благодаря каким конкурентнымпреимуществам или политическим фактораммы можем рассчитывать. И не забыть ещёо вложениях в вооружения, поскольку,как мы помним, конкурентные преимуществанемецких товаров отнюдь не обеспечилиим свободного доступа на мировые рынкив конце 19 – начале 20 века, и кончилосьвсё довольно нерадостно.

Аещё надо придумать, например, откудапри текущем низком уровне безработицыв стране мы возьмём рабочих соответствующейквалификации для всех тех заводов,которые предлагается строить, или хотябы дорожных рабочих поблизости от техмест, где планируются дороги. Всё-такина дворе не 30-е годы, у нас нет, как тогда,или как ещё недавно было в Китае, огромногорезерва рабочей силы, неэффективноиспользуемой в сельском хозяйстве, засчёт перегонки которой в промышленностьможно обеспечить взрывной рост иприемлемую себестоимость.

Еслиже все эти условия будут соблюдены, тоя, конечно, обеими руками «за». Но,пожалуй, тогда и сильно вкладываться вразвитие промышленности государствубудет незачем – при таком раскладе ибизнес будет не против рискнуть своимиденьгами. Хотя, конечно, если за всёзаплатит государство, а после очередногоэкономического или политическогокризиса капиталисты, у которых, какизвестно, нет национальности, как в90-е, получат всё построенное за бесценок,они будут ещё больше рады. Но, мне кажется,задачи государства всё-таки несколькошире, чем обогащение олигархов за счётвсех остальных. И одна из них – устойчивостьфинансовой системы, не менее важная,чем боевая готовность РВСН, как показалнам опыт горбачёвских экономическихэкспериментов, от последствий которыхнас не спас даже продолжавшийся ростпроизводства.

...Как-тостранно у нас получается. Самые крайниелибералы-рыночники больше всех вопят«всё пропало» при падении цен на нефтьи курса рубля, будто и не верят вовсе врыночные механизмы, которые должны витоге всё привести к балансу. А матёрыеи непримиримые государственники-патриотына поверку продвигают прожекты, способныерасшатать государство и отдать его нарастерзание очередным прихватизаторам.