— 28 мара, 2024 —
 
Новый кризис

Мировой газовый переворот. Решение Стокгольма куда страшнее, чем вы думаете

Что же такого принципиально революционного содержится в решениях Стокгольмского арбитража

Всекомментарии и оценки решения Стокгольмскогоарбитража в отношении встречных исков«Нафтогаз Украины» и «Газпрома» свелиськ одному простому вопросу, кто выиграл?А если это ничья, то с каким счетом? 0:0или 1:1? При этом все отмечают, что решениеносит промежуточный характер (не содержитконкретных цифр): оно формирует подходыи стандарты разрешения основного спора.

Инымисловами, решение Стокгольмского арбитражаявляется принципиальным, но о принципахэтих почему-то никто не говорит. Междутем, говорить здесь следует не о споредвух хозяйствующих субъектов, а оперевороте или революции (кому чтонравится) на мировом энергетическомрынке.

Итак,что же такого принципиально революционногосодержится в решениях Стокгольмскогоарбитража?

Первое– отказ от принципа «taкeorpay»(бери или плати) рушит всю системугазового рынка, изначально выстроенногона сложных инфраструктурных проектах.Строительство трубопроводов требуеткрупных долгосрочных инвестиций, а,следовательно, гарантий окупаемости.Окупаемость обеспечивается постояннойзагрузкой трубопроводов, именно этойцели и служил принцип «taкeorpay»,который закладывался во все контракты«Газпрома» и гарантировал необходимыйуровень оплаты независимо от коньюктурыспроса и предложения.

Второе– отказ от привязки газовых цен кнефтяной корзине означает окончательныйраздел нефтяного и газового рынка.Привязка конечных цен на газ к спотовым(разовым) поставкам вкупе с отказом от«taкeorpay»окончательно убивает долгосрочныйконтракт как вид договорных отношений.«Газпром» (читай, Россию) лишают легкихдлинных денег (контракт на 10-15 лет сгарантированной поставкой и оплатой —это кредит на льготных условиях в любомбанке мира).

Третье(на мой взгляд, главное) – выходСтокгольмского арбитража за рамкиконтракта между «Нафтогаз Украины» и«Газпромом» в политическое пространствои вынесение решения на основе общейситуации означает, что контрактногоправа больше не существует. Прекраснодушныемечтания о существовании общего(политически нейтрального) рынка,основанного исключительно на техническихпоказателях, развеяны окончательно.

Изменениянастолько фундаментальны, что попыткаобъяснить их российско-украинскимипротиворечиями выглядит как минимум экзотически. Здесь следует отметить,что решение Стокгольмского арбитражаполностью укладывается в рамки Третьегоэнергопакета ЕС, который противоречитне только нормам ВТО, но и рыночнымпринципам (дискриминация производителяи поставщика в угоду якобы потребителю).

Почему«якобы»? За первые 5 лет действия Третьегоэнергопакета цены на газ в Европе всреднем выросли для промышленности на32%, а для домохозяйств на 27%. В этомподорожании доля стоимости самого газасоставила 0,4% для промышленности и менее5% для домохозяйств. Рост шел за счетповышения налогов и затрат на местнуютранспортировку.

Прощеговоря, выиграли от введения новыхправил не потребители, а местныепоставщики и транзитеры газа. Дляпримера, средняя экспортная цена«Газпрома» за эти годы едва дотягиваетдо 200 $/тыс. куб. м, а европейский потребительплатит в среднем около 900 $/тыс. куб. м.Получается, что доставить газ из-заПолярного круга в Германию в 4 разадешевле, чем отгрузить его потом назаводы BMWв Баварии.

Крометого, Третий энергопакет противоречитнормам международного права, утверждаяприоритет группового интереса наддвусторонними межправительственнымисоглашениями. Итогом чего стал отказБолгарии от «Южного потока» без каких-либоштрафных санкций, возмещения затрат«Газпрома» и понесенных им убытков.

Сходныйпроцесс (переход от прямых договорныхцен к спотовым, пересмотр международныхнорм и политизация экономическойповестки) шел в 70-е годы ХХ века нанефтяном рынке. Национальные революциина Ближнем Востоке (Мауммар Каддафи,Саддам Хусейн, свержение шаха Ирана ит.д.) вывели критически значимые источникиэнергоресурсов из-под прямого контролясо стороны компаний США («семь сестер»).

Витоге США отказались от золотогонаполнения доллара. В механизмеформирования нефтяных цен картельныйсговор «сестричек» сменил финансовыйсговор, товарную биржу Нью-Йоркаобъединили с фондовой, а междупроизводителями и покупателями ввелиспекулятивную прослойку (институттрейдеров). Любая проектная деятельностьстала возможна только на условияхфинансового оператора. Настала эпохатак называемого «нефтедоллара», накотором выстроена сегодня вся мироваяэкономика.

Вчем сходство нынешнего газового процессас нефтяным в 70-е? Прежде всего, в том, чтопроисходит смена энергетическоголидера. Раньше локомотивом энергетикивыступала нефть, а газ считалсярегиональным товаром, запертым в трубе,где с одной стороны покупатель, а сдругой – продавец. Сегодня газ практическивытеснил из энергетики нефть, котораяиспользуется главным образом дляпроизводства бензина и солярки.

Технологиисжижения и танкерной транспортировкипревратили газ в глобальный товар, ипривязка цен к нефтяной корзине потеряласмысл. Особенно это стало очевиднымпосле появления идеи создания газовогоОПЕК. Дело в том, что основным драйверомнефтяного рынка была и остается СаудовскаяАравия, а самыми крупными запасами газав мире обладают Россия и Иран.

Иранпрактически переориентировал свойэкспорт на Китай. Средняя Азия развернулатрубы на Восток, а Россия запустилапроект строительства газопровода «СилаСибири», заключив с Пекином долгосрочный30-летний контракт на тех условиях(включая «taкeorpay»),которые отвергает Европа. Начало поставокгаза намечено на 2019 год, год завершенияконтракта с Украиной, контракта, которыйСтокгольмский арбитраж похоронил ужесегодня.

Крометого, Россия ведет переговоры с Китаемпо строительству второго газопровода«Алтай». И если «Сила Сибири» ориентированана месторождения Восточной Сибири, то«Алтай» – на Западную Сибирь, главнуюресурсную базу поставок газа в Европу.Меняется не только география мировогоэнергетического рынка, но и его подходыи принципы.

ЕслиРоссии и Ирану позволить выстроитьценообразование в газовой сфере безучета прежних финансовых обязательств,зафиксированных в долларах, как этопытались сделать ближневосточныеполковники в 70-е годы, то рухнет всясовременная система мировой торговли.Именно это стало причиной старта«сланцевой революции» в США, принятияТретьего энергопакета ЕС и украинскогокризиса. И к энергетической безопасностиЕвропы все эти процессы никакогоотношения не имеют.

Стоитнапомнить, что пересмотру глобальныхправил предшествовал период, когдаЕвропа (прежде всего, Германия) и Россияпытались развивать взаимные энергопроектына основе прямого обмена активами.Немецкие компании должны были получитьдолю в русских месторождениях, а «Газпром»– в европейских распределительныхсетях. На этом принципе изначальностроился «Северный поток». Если быпринцип был реализован, то сегодня мыимели качественно иную геополитическуюи геоэкономическую ситуацию (Европа отАтлантики до Тихого океана).

Чтобыпримерно понимать, в какой точкеглобального конфликта мы находимся ичем этот конфликт чреват, надо вспомнитьпоследствия нефтяного кризиса 70-х гг.Череда национальных революций ипереворотов на Ближнем Востоке,полномасштабная ближневосточная война,эмбарго, создание G-7(так называемый объединенный Запад) ифинансовой G-10(Базельский комитет по банковскомунадзору) как инструмента подчиненияполитики Центробанков ведущих странмира требованиям ФРС США. Сейчасфинансовая G-10выросла до G-30(входит в неё и ЦБ РФ) и превратилась в базовоеусловие функционирования мировойэкономики, основанной на «нефтедолларе».

Фактическипосле нефтяного кризиса были заложеныинституциональные основы современногомира, которые сегодня оказались поддавлением со стороны развивающихсястран. Ключевым маркером разрушенияэтих основ следует считать созданиепроизводящими и ресурсными странами(Китай, Индия, Россия) собственнойфинансовой системы. Пока этого непроизойдет, все инфраструктурные проектытак и будут реализовываться на условияхглобального финансового оператора, свыплатой ему комиссионных и процентовза обслуживание сделки. А как доказалТомас Пикетти, доход на капитал всегдавыше предпринимательского дохода.