Общество

Как правильно устраивать гонения на творцов

Опять встревожен мир нетрадиционного искусства

Опять встревоженмир нетрадиционного искусства. Не успелодело «Гоголь-центра» окончательносползти из плоскости гонений на художникаКирилла Серебренникова в плоскостьбанально-уголовную, как на тебе – опятьгонения, причём на того же Серебренникова.

На этот разруководство Большого театра отменило(то есть перенесло на потом) премьеру балета«Нуреев», посвящённого биографииодноимённого всемирно знаменитоготанцовщика. Пикантности данному решениюнемедленно добавил слух о том, что этона самом деле власти запретили: личноминистр культуры позвонил в Большой инавёл цензуру. Минкульт и Большой театрсинхронно этот слух опровергли. Новстревоженному миру нетрадиционногоискусства всё равно приятнее думатьпро цензуру, потому что это полезно длякапитализации – хотя бы медийной.

Расследованиеэтой истории – мол, кто кому звонил икто кому что сказал – мы проводить небудем. Потому что результаты его неимеют ровно никакого значения. Почему?

Да, широкоизвестно неприветливое отношение личноВ. Мединского к смелым творческимэкспериментам с культурными ценностямина грани и за гранью приличий – он этогои не скрывает. Однако у министра культурынет права что-то запрещать – потому чтозапрещена у нас как раз цензура, нравитсяэто кому-то или нет.

Если вернутьсяк содержанию несостоявшейся премьеры,то да – все мы догадываемся, что РудольфНуреев обладает... эээ… мужскимдостоинством. Однако допускаем, чтовыдающихся успехов на профессиональномпоприще он добился, скорее всего,благодаря каким-то другим своим качествам.Но художнику виднее.

В общем, деложитейское: никаких гонений, толькохореография, как и сказал директорБольшого Владимир Урин.

Однако кгонениям нельзя относиться легкомысленно.Конечно, государственная культурнаяполитика не предусматривает цензуру.Но она, государственная культполитика,- куда более коварна, чем просто тупыеидеологические или вкусовые запреты.

Начнём с того,что цензура у нас не практикуется нетолько из уважения к творческим свободам,но и потому, что это на изумлениемаксимально неэффективный инструментдля государства. Более того, даже вредныйи смертельно опасный – в чём мы смоглиубедиться каких-то три десятка лет назадна собственном историческом опыте.

В своё времязлоупотребление запретительно-приказнымимерами сначала профанировало могучуюсоветскую культуру и советскую идеологию(а это если не одно и то же по сути, то,как минимум, тесно переплетённый междусобой сущности), потом лишило их боевитостии воли к созиданию, наделив застоем,догматизмом и имитацией, и в конечномитоге привело к катастрофе.

Сегодняцензура бессмысленна просто технически.Чтобы запретить любое, даже самоеочевидно идиотское, творческоесамовыражение, для начала придётсяотменить интернет. Что бы ни запретилавласть, это «запрещённое» всё равноокажется в свободном публичном доступе,да ещё с романтическим флёром «бунтарства»,что повышает рыночную стоимость. А глупобудет выглядеть именно и толькогосударство. Этим и объясняется ироничноеотношение ответственных руководящихработников к забавной возне художественнойи сектантско-монархической общественностивокруг фильма «Матильда»: государствовсячески уворачивается от вовлеченияего забесплатно в, по сути, оголтелуюрекламную кампанию коммерческогокинопродукта.

Так что ужена первом шаге тему цензуры в культурнойполитике государства можно считатьисчерпанной.

Но культурнаяполитика при этом есть. И она даже несекретная – изложена чёрным по беломус гербовой печатью и подписью не когозря, а целого президента РФ. Эти нормативныедокументы (Основы государственнойкультурной политики от 2014 г. и Стратегияеё реализации от 2016 г.), собственно, идиктуют алгоритм повседневной чиновничьейработы в этой сфере – причём не толькоМинкульту, но и двум десяткам другихминистерств в ведомств, включаяМинобрнауки и даже минобороны. Так что,сами понимаете, места для вкусовщины исамодеятельности отдельных должностныхлиц остаётся не так уж много. Потому чтовертикаль и дисциплина.

Так вот. Вэтих бумагах прямо написано об праве идаже прямой обязанности государствана активную культурную политику, опродвижении и утверждении широкогонабора культурно-нравственных ценностей,о культуре как инструменте гражданскоговоспитания и формирования самостоятельнойличности. В общем, о том же самом написано,что было свойственно и советскойкультурной политике.

А как же безцензуры-то обойтись?

Простообойтись: заменить её воспитанием ипросвещением. Причём в первую очередь– воспитанием и просвещением почтеннейшейпублики, то есть народа России.

Это продвижениеи беспардонная пропаганда классических,бесспорных, исторически утвердившихсяобразцов искусства — вплоть доагрессивнейших приёмов маркетинга всоздании моды на классическую культуру.Вот если можно втюхать моду на айфон –то кто мешает создать моду на Третьяковку?Это, кстати, и дешевле, и полезнее. Этосоздание и совершенствование эффективнойкультурной инфраструктуры: кинозалов,домов культуры, библиотек, театров,музеев и чего только ещё. И да, этоадресное стимулирование произведенийсовременного искусства, наследующихдуху исторических традиций и развивающихего.

И вот всовременном фольклоре воспеваютсяочереди на Серова.

И вот за однуночь (два года подряд) разлетаютсяабонементы в филармонию.

И вот – впервыепосле советской эпохи – в малых городахоткрываться около 500 кинозалов.

И вот в техже сёлах и малых городах сотнямивозвращаются в строй советские домакультуры и строятся новые многопрофильныекультурные центры – с библиотеками,детскими кружками, самодеятельнымитеатрами и концертными залами.

И вот музеиперепрофилируются из хранилищ артефактовв интерактивные современные пространства– и откуда-то набегают в них на ставшиенезаметно традиционными «Ночи музеев»миллионы людей. И вот за пять лет годоваяпосещаемость музеев подскакивает на41%, а федеральных театров – на 28%. Это, кслову, тоже в миллионах человек измеряется.

То же самоепроисходит с концертами – и выясняется,что Чайковский с Шостаковичем и Гергиевс Мацуевым это не что-то нафталиново-малопонятноеи не далёкие зарубежные звёзды, а любимцыроссийской публики.

Эти фактымалоинтересны статусными СМИ – покрайней мере, менее интересны, чем обыскив «Гоголь-центре». О них можно узнатьтолько из скучных бюрократическихотчётов, которые всё равно никто нечитает, и... из народных СМИ – в блогах,соцсетях. Ведь инстаграмные селфи вТретьяковке – это внезапно модно, крутои способствует успеху у девушек.

В общем, деложитейское, повседневное.

Так в чём жековарство? Чем эта повседневностьугрожает свободам самовыражения?

Да ничем неугрожает.

Эта повседневностьпросто погружает мастеров современногоискусства в нормальное культурноепространство, в среду конкуренции исравнения с высшими образцами. А вердикто соответствии выносит нецензор-чиновник-самодур, а собственнозритель/слушатель в конечном итоге.Ведь мастера искусств, включая даже исамого Серебренникова, – они же длязрителя творят, разве нет?

Вот есть врусской культуре представление о любви,и это представление естественно принятов народе. А режиссёр Звягинцев, честнопользуясь свободами и не пользуясьгоссубсидиями, делает фильм «Нелюбовь».И отправляет его после приятных сердцуКанн на экзамен в ту же русскую культуру,где уже есть «Калина красная» или «Москваслезам не верит». Результат, конечно,предсказуем – но за попытку спасибо.Дерзайте дальше.

Есть в русскойкультуре принятые нормы отношения ксобственной истории и собственнымпредкам, где особняком стоит ВеликаяОтечественная. И есть в русской культуреубеждение в том, что человек – не жертваистории, а её творец. Поэтому «28панфиловцев» вписались в компанию к«Горячему снегу» и «В бой идут однистарики», а какое-нибудь «Холодноетанго» даже краешком не задело.

То же самое,в общем, и у пчёлок. В смысле — и утеатральных экспериментов Серебренникова.Причём ничто ведь в жизни не окончательно:в конце концов, МХТ Станиславского тожебыл бунтарски-новаторским и упрямо шёлпоперёк современных ему норм театральногоискусства. Но ничего, со временем сталтаким же академическим, как и егооппоненты. Ведь без эксперимента небывает классики. Так что и с этой точкизрения чиновничья цензура вредоноснадля культурного национального потенциала.

Конечно,запретить – проще и быстрее, это даётмоментальный одноразовый результат.Так оно и для политической отчётностиспокойнее, и для электоральнойпривлекательности подчас полезнее.

А воспитывать – это долго и неблагодарно.Зато надёжно. В здоровой среде нездоровыеизыски самозапрещаются куда эффективнееи бесповоротнее.