Новый кризис

Покается ли Запад перед Россией

О книге зампреда Синодального отдела РПЦ Александра Щипкова "Социал-традиция"

КнигаАлександра Владимировича Щипкова«Социал-традиция» издана издательством«АСТ-ПРЕСС» в количестве всего 500экземпляров, но уже сейчас ясно: посмелости постановки социо-культурныхпроблем и по полноте предлагаемыхрешений она войдет в историю русскойобщественной мысли.

Тот факт, что авторвключен во многие из описываемых импроцессов (Александр Щипков – первыйзаместитель председателя Синодальногоотдела по взаимоотношениям Русскойправославной церкви с обществом и СМИ),не должен толкать читателя к скоропалительнымвыводам. Книга Щипкова – это книгасветского мыслителя, европейскиобразованного человека, оперирующегов данном труде прежде всего не богословскимиписаниями, а наследием современнойкритической общественной мысли –работами Иммануила Валлерстайна,Александра Панарина, Пьера Бурдье.

В книге «Социал-традиция»предлагаются ключи к решению стержневыхсегодня для нас вопросов – об отношенияхРоссии с Западом и об отношении нашейстраны к своим собственным традициям(социалистической, православной,либерально-революционной).

Какие из традиций продолжать?

Какие из этих традицийстоит уважать и продолжать? Где лежитспасение России в сегодняшнем вдругоказавшемся враждебным мире: в капитуляцииперед США и ЕС (вариант, популярный усторонников либерально-революционнойтрадиции в России), в продолжениивыбранного в 1990-е «догоняющего» вариантаразвития? (На этом предлагаемом наммногими «треке», с точки зрения Щипкова,у нас нулевые шансы на успех, посколькув игре по чужим правилам выигрыша бытьне может.) Или наше спасение в следованиисвоим путем и сохранении Россиейсуверенитета, несмотря на все возникающиепри этом трудности? А если следоватьсвоим путем, то как? Что из относящегосяпреимущественно к социалистическойтрадиции наследия двадцатого века намможно взять в будущее, а с чем следуетпроститься? И чем был вызван этот периодв России: отходом от в целом принятогодинастией Романовых западного либерального«модернизационного» проекта (точказрения большинства авторов из ВШЭ инаивной постперестроечной публицистики)или, наоборот, еще более упертымследованием большевиками этому проектус «догоняющим развитием» до полногоразорения деревни и истощения экологии?

Не догонять катящихся в пропасть

И чем определялось дажепосле смерти Сталина «обочинное»положение Советского Союза в мире,которое сегодня вдруг возвращается кнам в виде санкций и вражеских баз понашим границам? Щипков доказывает:незавидное материальное положение«застойного» СССР определялось в томчисле и негласным согласием советскогоруководства на предложенную ему Западомроль «периферийной» страшилки. Какдоказывает Щипков, в этой роли советский«догоняющий» социализм был непременнойчастью выгодного Западу миропорядка(миропорядок – термин ИммануилаВаллерстайна).

Как считает Щипков,сегодня западное «ядро» этой миросистемы(США и ЕС в первую очередь) взяло курсна возрождение «силового» колониализмана периферии («смена режимов» в Ливии,Украине и Сирии, прямое вторжение в Ираки т.д.), а также на возврат к «жесткомукапитализму» со сбросом социальныхобязательств государства и сломомостатков традиционной семьи и последнихэлементов христианского наследия усебя дома, в Вашингтоне и Брюсселе. Вэтой ситуации, по мнению Щипкова, Россиини в коем случае не надо пристегиватьсебя к этому несущемуся под откос поезду.Наоборот, России надо постаратьсяпоскорее выбраться на спасительный длянее «незападный» трек, но не в изоляцииот остального мира, как это делалось всоветское время. Наоборот, нам надодействовать вместе с теми странами игруппами населения, которые уже сегоднявыбирают сохранение традиционныхценностей и левых социальных завоеваний.К таким союзникам России могут относиться,например, традиционалистские «евроскептики»в странах ЕС, протестующие против слома«государства всеобщего благоденствия»и экспериментов с семьей, лево-католическиетечения в Латинской Америке, следующиетеологии освобождения, или построившаясвой экономический успех при премьеребен Мохаммеде на исламских ценностяхМалайзия и т.д. – альтернатив, какдоказывает Щипков, на самом деле много.

Русский вопрос

Во второй части книгиЩипков уделяет большое внимание «русскомувопросу», месту русского народа в историии выбору этим народом его будущейисторической ролевой модели. И здесьЩипков мыслит очень смело: будучиубежденным православным верующим, онне щадит «священных коров» марксизмаи монархизма, поскольку он знает настоящуюправославную догматику и не намеренделать скидки на популярные предрассудкио несовместимости православия сдемократией или отсталости и«антисоциалистическом характере»русской крестьянской общины.

Пресловутая «европеизация»России в восемнадцатом-девятнадцатомвеках предстает под пером Щипкова не как источник свободы, а наоборот, какисточник порабощения русского,преимущественно православного, населениятонким слоем европеизированной дворянскойэлиты, включившей тогда Россию в «мировуюэкономику» на условиях, схожих с принятымиЧубайсом и его командой реформаторовв 1990-е годы. Напомним, что ввосемнадцатом-девятнадцатом веках иЦерковь в России находилась в угнетенномположении, потеряв почти всю собственностьи оказавшись в «синодальном» подчинении«модернизировавшей сверху» Россиюдинастии Романовых.

«В семнадцатом векеРоссия превращается в «житницу» Европы,но, несмотря на красивое название, ничегохорошего большинству народа этот статусне сулит… Бесперебойное насыщениезерном глобального рынка требуетвведения драконовских мер противсобственных крестьян, а интеграция взападный мир российских элит оказываетсякупленной ценой восточной деспотии длясвоих подданных… Указом Петра «Окрепости крестьянской» от 1711 годаужесточаются условия зависимости:крестьян можно продавать как с землей,так и без земли, разлучать с членамисемьи, отправлять в Сибирь… Такова ценамнимой «европеизации». (стр. 238)

Можно ли было иначе?

Эта точка зрения,безусловно, имеет право на существование,но христианскому максимализму Щипковапорой хочется противопоставить такуюоснову христианской догматики, какизвестное утверждение – «мир лежит возле». А раз так, то не слишком литребователен автор к политикам прошлогои будущего, всегда вынужденным выбиратьне между хорошим и плохим, а между плохими очень плохим? Альтернативой осуществленнойПетром Первым «внутренней колонизации»вполне могла стать колонизация Россиисо стороны могущественной тогда Швеции(такой вариант развития событийрассматривал в своих писаниях современникПетра – Готфрид Вильгельм Лейбниц).

Это допущение не отменяетистинности общего критического взглядаЩипкова на внутреннюю колонизациюРоссии: да, в восемнадцатом веке властьнад крестьянской массой была Романовымикак бы по «аутсорсингу» переданаевропеизированной «колонизирующей»дворянской элите, отличавшейся отосновной массы населения даже покультурному коду (европейские языки истиль жизни плюс, за редкими исключениями,равнодушное презрение к крестьянскойправославной культуре). Но разве былобы лучше, если бы этой крестьянскоймассой заправляли шведы или немцы, укоторых культурный код был точно другойи которых с народом не связывала бы дажетонкая ниточка «генетической ностальгии»,когда-то толкнувшей Александра Третьегона создание Русского музея

Политкорректное одичание

Но вернемся к современности.Самая сильная часть книги Щипкова –это содержащаяся в начале книгивсесторонняя критика распространенногов России убеждения в «неизбежности»для России именно либерального проекта.Кризис Запада, который многие предпочитаютне замечать за все более разрушающимсярекламным фасадом, под пером Щипковаполучает точные определения, причемоперирует автор преимущественнотерминами, взятыми из словарянонконформистских западных авторов.Так, например, для описания цветныхреволюций типа пошлейшего украинскогоМайдана, вещавшего о «бьющемся в Киевесердце Европы» накануне отправки этимсамым Киевом самолетов на бомбежкуДонецка и Луганска, Щипков находитточное выражение – «симулякрыреволюционности». И «симулякры» эти,увы, имеют хождение не только на Украине.Навязываемые России как непременнаямода через либеральные СМИ экспериментыгоспод Серебренникова и Гельмана –это, по Щипкову, и есть ложный «бунтактуального искусства», создающийся«по законам постмодернистского игровогосознания и шоковой эстетики, присущейтак называемому современному искусству».То есть все тот же «симулякр революционности»- пусть и в зародышевом пока состоянии.

Щипков при этом замечаетинтересный феномен, сближающий цветныереволюции последних лет с революциейбольшевистской: как только поддержанныеЗападом политические силы приходят квласти, требование всеобщей свободы вСМИ «революционной страны» сменяетсяжесткой цензурой, связанной с поиском«руки Москвы» и других внутреннихврагов. Все это знакомо: «Революционнаяутопия превращается в охранительнуюидеологию, как только смена властидействительно происходит».

Гетто для альтернатив

Щипков находит точныеопределения не только для знакомогонам по московским реалиям инноваторскогозуда в искусстве и бесконечно насилуемой«городской среде». Он показывает ипечальное состояние при «либеральномпроекте» гуманитарных наук, которыепри зубодробительной отчетности и общейбюрократизации тем не менее переживаютпериод «отсутствия сколько-нибудьпрозрачных критериев научной ценности»(стр. 17 «Социальной традиции» Щипкова).

На фоне попыток отправитьрелигию и критически относящуюся клиберальному проекту часть общественныхнаук в гетто для чудаков с разнымиярлыками (с отделениями для безнадежных«советских традиционалистов»,«православных фундаменталистов» ит.д.) сам либеральный мейнстрим поройявляет нам всплески «некритичного,неомагического сознания, склонного кнаивному восприятию политических идейи проектов» (стр.22). Совсем недавно напримере Франции мы наблюдали всплескименно такого сознания, с припадкомвосхищения перед поддержанным либеральнымиСМИ кандидатом Эмманюэлем Макроном –39-летним политическим гомункулусом безопределенной идеологии и конкретныхдостижений. Несмотря на почти полноеотсутствие у победившего в итоге напрезидентских выборах Макрона конкретныхпланов, СМИ мирового «мейнстрима» вдругпереполнились по его поводу самымирадужными надеждами, с непременнымупоминанием грядущего «экономическогочуда». Интересно, что, отвергая любойхристианский дискурс о чуде, либеральныймейнстрим неожиданно допускает его втой самой сфере, где он, мейнстрим, вродекак претендует на строгую научность,-в экономике.

Неизбежна ли архаизация

Критика Щипковымсовременного либерального проекта как«сценария без вариантов» настолькополна и убедительна, что порой приводитавтора и к отрицанию тех былых заслуглиберализма, которые до сих пор считалисьнеоспоримыми, - совместной с СоветскимСоюзом борьбы с нацизмом, построения впослевоенные годы в США и ЗападнойЕвропе экономически развитого общества,пусть и теряющего сегодня в условияхидеологической безальтернативностимногие былые социальные завоевания.Отказывая либеральной «миросистеме»в былых успехах, Щипков не видит для нееникаких перспектив и в будущем: «Онанеизбежно будет терять остаткилегитимности, упрощаться, ужесточатьсяи архаизироваться. Или, другими словами,проваливаться в собственное колониалистскоепрошлое. Либеральный проект, оставшисьбез добавочного политического модуля,будет становиться все агрессивнее».

Увы, поддержка Западомявно архаичного «галицийского» проектана Украине и альянс (пусть и временный)с ваххабитскими противниками президентаАсада в Сирии, с их веером средневековыхпрактик от кланового монархизма доисламизма, - все эти странные коалициис западным участием говорят в пользукак раз замеченной Щипковым наметившейсяархаизации и самого западного либеральногопроекта. Но будем надеяться, что ключевойэлемент в приводимой выше цитатеА.В.Щипкова – это как раз оговорка оботсутствии «добавочного политическогомодуля». Между тем альтернативасовременному «ультралиберализму» ужескладывается – и, может быть, именнопоэтому современная Россия вызывает уЗапада такой широкий спектр эмоций: отдемонизации со стороны «мейнстрима»до порой почти мифологических надежду самых разных наших симпатизантов. Ихотя до предсказанного Щипковым«покаяния» Запада перед Россией ещедалеко – невозможное человекам, какизвестно, возможно Богу.