Политика России

Сила боевых меньшинств. К триумфам Саакашвили и московских либералов

Казалось бы, что тут общего

Уважаемые читатели!

Пока мы с вами наслаждались внезапно тёплым 10 сентября, произошли в разных концах постсоветского пространства две значимые вещи.

Во-первых, при рекордно низкой явке (около 15%) на выборах депутатов муниципальных советов г. Москвы, восторженно сообщают соответствующие СМИ, в 10 из 125 "старых" районов столицы победила т.н. "объединенная оппозиция" - объединившая как старейших молодых политиков вроде Яшина, так и юных молодых политиков вроде Люси Штейн, известной как "девушка-выложившая-на-Ютюб-мальчика-с-Шекспиром". Объединенная Оппозиция в общей сложности провела в советы около полутора сотен мундепов.

Во-вторых, при довольно большом скоплении народа и под виртуальный хруст попкорна сотен тысяч любителей украинской политики со всего света - через украинскую границу прорвался экс-президент Грузии и экс-глава Одесской области, дваждый гонимый с двух родин политик Михаил Николаевич Саакашвили. В г. Львове его с Ю. Тимошенко встречали песнями, мэром и горячими толпами.

При этом то, что принято называть "рейтингами", и в случае Объединенной Оппозиции, и в случае М.Н. Саакашвили исчислялось на момент триумфа несколькими процентами.

Однако (и мы пишем об этом уже не первый год) силу политических меньшинств следует исчислять не процентами поддержки и не количеством участников. А способностью мобилизоваться и начабанить под свои знамёна достаточное число тех, кому больше всех надо - на фоне, когда большинству не надо и не интересно в принципе ничего.

Боевые меньшинства, которым больше всех надо - главная опасность не в периоды накала всеобщей политической борьбы, а в периоды, когда большинство становится аполитично и наблюдает (не важно, по причине "и так всё хорошо, без нас разберутся" или по причине "всё равно всё будет плохо и решат за нас") за происходящим лениво и вполглаза.

Разумеется, оба триумфа - и дальнеукраинский, и старомосковский - мягко говоря, не абсолютны и могут быть легко умножены на нуль. Мундепы в районах мало что решают, ни о каком решительном большинстве в столице речи не идёт. На Саакашвили на Украине немедленно заведено уголовное дело, и его будут пытаться как-нибудь да привлечь (тут, правда, мы имеем дело с несостоявшимся государством, так что получится ли - пока загадка).

Но в обоих случаях смешными и маргинальными, казалось бы, фриками получен грунт для дальнейшей политической борьбы и, может статься, даже роста.

И если в грандиозной битве Порошенко с Саакашвили мы, конечно, одинаково болеем за максимальный успех обеих сторон, которые должны нанести противнику максимальный ущерб - то в воскресении столичного либерализма ничего хорошего вроде бы нет. За исключением того, что теперь (чисто теоретически) практически исчезнувшая внутренняя политическая повестка от государства тоже, чисто в виде реакции, оживится.

В целом отношения отечественного государства с элитной антигосударственной фрондой мы уже описывали в тексте "Вальс со смутой". Процитируем: "Винить государство некому. Оно само себе позволило удовлетвориться «футбольным» уровнем патриотизма, ретранслируемого на граждан «перековавшейся» частью медиа-класса; воздержалось от создания полномасштабной индустрии мировоззрения; положилось на «отпоростроение» как на основной жанр государственной пропаганды, отказавшись выступить в качестве живого актора общественной жизни. Оно само воспринимает патриотизм лишь как форму пиар-защиты от перемен, а не как двигатель и топливо для перемен.

И в итоге государство предсказуемо в очередной раз упустило инициативу общественной дискуссии, которая снова свалилась в руки даже не просто «либеральной тусовке», но целому конгломерату сверхактивных политических меньшинств. Чья информационная ценность определяется исключительно по шкале «кто оглушительнее кукарекнет».

Бессмысленные битвы медийных меньшинств тучами поднятой пыли и перьев как бы ограничивают все общественные движения рамками «шоу-политики». Но это иллюзия. Причём опасная, причём та самая, о которую в своё время споткнулось руководство одной братской республики, тоже считавшее, что «пусть себе майданят, дело обычное».

Однако эта иллюзия будет сохраняться, вероятно, до того момента, пока окрепшая смута — не важно, какая из её голов на сей раз окажется ведущей — не попытается снова подгрызть государственное устройство в целом".