Новый кризис

Криптовалютная дырка от блокчейна

70 % публично высказавшихся на тему криптовалют инвестиционных аналитиков и банкиров назвали их пузырем, а около 25 % – пирамидой

Ранее на тему: Мировой порядок 4.0. в опасности

Саморегулируемыймеханизм распределения совокупногообщественного продукта (рынок) реализуемтолько при наличие идеального посредника,беспристрастного (обезличенность) иоднозначного (отсутствие интерпретаций).В теории такой посредник устанавливаетматематический баланс (цена) спроса ипредложения и лишает смысла арбитраж(администрирование) рынка. Долгое времяидеальным посредником (эквивалент)считалось золото. После IIмировой войны эту функцию в рамкахБреттон-Вудской системы взял на себядоллар, и не справился.

Антироссийскиесанкции доказали: доллар и пристрастен,и неоднозначен. «Оцифровав» расчеты,блокчейн, казалось, сделал рынкууникальное предложение, но оно не былоуслышано. Сегодня блокчейн используюттолько для спекуляций и незаконныхсделок. В основе роста капитализациикрипторынка не прикладная ценностьтехнологии (перспектива), а критическиеуязвимости современной модели рынка,отсутствие у нее внятной альтернативы(бесперспективность)…

СЕАНС САМОРАЗОБЛАЧЕНИЯ

Накануне Нового годасоздатель Ethereum (одна из самых известныхблокчейн-платформ) Виталий Бутеринпосетовал в Твиттере, что представителикриптосообщества вместо развитияотрасли гоняются за цифрами на криптосчетах(в тот момент капитализация крипторынкадостигла 600 млрд. долларов). Разницумежду цифровыми миллиардами и настоящейпользой обществу, по его мнению, никтоне замечает.

9 лет (первые 10биткоинов Сатоши Накамото перевел 12января 2009 года) неустанной работыэнтузиастов и привлечение несколькихсотен миллиардов долларов результатовне принесли. «Прорывная, всепоглощающая,революционная» технология зашифрованногои распределенного в виртуальномпространстве реестра ничего не прорвала,не «всепоглотила» и не перевернула вреальном пространстве.

Создатель Ethereumсчитает, что виной тому непониманиелюдьми сути блокчейна. В непониманиипри этом он обвиняет не столько «цифровыхлузеров» (юристы, бухгалтеры, банкиры,политики и чиновники), сколько самихпредставителей криптосообщества, тоесть создателей блокчейна и егопродвинутых пользователей.

Точно описав положениевещей, причины Бутерин объясняетзаговором. Если же конспирологию оставитьв стороне, то ситуация напоминает старыйанекдот про никому не нужного неуловимогоДжо. Такого мнения, к примеру, придерживаетсясоучредитель инвестиционного сервисаTrueLinkFinancialКай Стинчкомб, который рушит все химерыо прорывных компетенциях блокчейна.

Финансовыеинструменты. Visa,как система безналичных платежей,намного превосходит блокчейн. За секундуVisaпроводит 60 000 транзакций, биткоин –семь. Чтобы довести объем транзакцийбиткоина до уровня Visaпотребуется еще один годовой объемэлектроэнергии, потребляемый сегоднявсей планетой.

В системе межбанковскихпереводов блокчейн тоже не демонстрируетуспехи. За месяц по этой технологиипроходит столько платежей, сколько за40 секунд выполняет SWIFT(соотношение числа зубочисток в однойупаковке и ВВП США). Как платежная системаблокчейн уязвим, утеря пароля или токенабезопасности ведет к хищению огромныхсредств, что уже неоднократно происходилона различных криптобиржах.

Контрактное право.Смарт-контракт существует в видепрограммного кода, исключающего двойноетолкование, что, по мнению энтузиастовблокчейна, убивает за ненадобностьююридические и нотариальные услуги.Однако смарт-контракт лишает заказчикаважнейшего права, права на возвратсредств. Отмотать «цифру» назад, еслиитоговый результат вас не устроит, неполучится. Вернуть деньги можно толькопо суду, где прорывная технологияпревращается в банальное юридическоеобоснование.

Фактически, правовоесоглашение смарт-контракта зашито впрограммном коде, что не является ноу-хаублокчейна. Система биллинга Amazonделает это автоматически, и без каких-либоэнергозатрат.

Хранение данных.Распределенный реестр тоже не биномНьютона. Dropboxшифрует файлы и хранит их на жесткихдисках нескольких пользователей заотдельное вознаграждение. Всего за 10долларов в системе Dropboxпользователь получает объем данных, нахеширование которых в системе биткоинапотребуется электроэнергия на общуюсумму в 6 млрд. долларов.

Проблема не в храненииданных, а в управлении правом доступа.Однако блокчейн и здесь не идеален.Децентрализованным он остается ровнодо того момента, пока один из игроковне сосредоточит у себя в руках 51 % системы,или несколько ключевых игроков незаключат картельное соглашение.

Биржевая деятельность.Биржа – это реестр,учитывающий владельцев акций. Биржевыеторги через систему блокчейна делаютих анонимными, устраняют регулятора,то есть саму биржу. Мир получаетнеорганизованное собрание компаний,ищущих способ обхода легальных схем,анонимно в онлайн режиме перепродающихсвои обязательства.

Кто-то считает, чтов этом «мире равных возможностей» идеябудет превалировать над капиталом,программисты займут верхние этажииерархии, а будущее будет определятьвся совокупность свободных экономическихагентов?

Платежи.И наконец, о самой «революционной»,призванной перевернуть мир, компетенцииблокчейна. Об анонимном (неподконтрольномбанкам и государству) мгновенном обменеценностями. Кай Стинчкомб уверяет, чтоподобная технология существует, какминимум, уже пару тысяч лет. Это наличныеденьги.

Можно долго споритьс учредителем TrueLinkFinancialо превосходстве новой технологии надстарыми, но сути это не изменит. Ничегонового ни по одной из своих компетенцийблокчейн не предлагает. Решения ужесуществуют и успешно работают.

Новая (цифровая)терминология прикрывает пустоту,пытается наделить новым смыслом старыесущности, одновременно вербуя в своиряды вновь обращенных. За это американскийэкономист Нуриэль Рубини называетблокчейн-евангелистов «жуликами иярмарочными зазывалами», а российскийэксперт в области цифровых технологийНиколай Капранов – шоу-промоутерами.

ЦЕННОСТНЫЙ ПОДХОД

Осенью 2017 года вЛиссабоне прошло крупное совещаниепредставителей криптосообщества, гдепрозвучала интересная цифра. 70 % публичновысказавшихся на тему криптовалютинвестиционных аналитиков и банкировназвали их пузырем, а около 25 % – пирамидой.В январе 2017 года капитализация крипторынкасоставляла всего 17 млрд. долларов, а вянваре 2018 года достигла 820 миллиардов.

Более 4700 % роста за12 месяцев. Если это и не пирамида, тофинансовый пузырь точно. Бывший главаФРС США Алан Гринспен (один из создателейсовременной модели экономики) не считаетпузыри хаотичными сбоями системы. Поего мнению, это способ тестированиявозможностей роста. В данном случаепредставители криптосообщества убеждены,что тестируют именно их: идет поиск,организация и отладка различных командпрограммистов и разработчиков.

Подобная (эгоцентричная)позиция допустима, если считатьблокчейн-технологию вещью в себе(природным феноменом). Так, например,глава Сбербанка Герман Греф на последнемДавосе назвал крипторынок и «цифру»источником денег ниоткуда. Однакотехнологии не железки, к которым зимойможно языком примерзнуть. Их придумываютлюди, в интересах людей, и используютсяони тоже людьми.

Оцениваемый в долларахсамодостаточный крипторынок (анонимныеденьги) это оксюморон. Технологии –всегда бизнес-заказ, который подразумеваетвозврат инвестиций с прибылью.Представления о системе анонимныхплатежей для совершения незаконныхсделок как о неком островке свободы вюридически и финансово зарегламентированноммире, по меньшей мере, наивны. С учетомтого, что «островок» этот находится нена нелегальном положении, а капитализированв существующей системе отношений, мантрыблокчейн-евангелистов и вовсе отдаютинфантилизмом. Если это не слабоумие,то сознательная игра на бизнес-заказчиковновой технологии.

«Невидимая рукарынка» окончательно обрела плоть в 2014году. Чтобы понять, в чьих интересахтестируется блокчейн (с чем мы имеемдело?), надо понимать, как будетфиксироваться прибыль.

Угрожая технологическойреволюцией, криптовалютчики упираютна два пункта: доставка денег из однойточки в другую и последующая фиксацияизменений (статус собственности). Считаютих опорными точками рыночной модели.Обеспечивающих эти функции юристов,банкиров, нотариусов и политиковобъявляют главной проблемой общества,а их компетенции – пустым перекладываниембумажек, увеличивающим издержкипроектного финансирования.

Нас уверяют, чтогруппа талантливых программистовразрешит вековые проблемы человечества,отменит государства и банки, победитглобальный кризис и устранит препятствияна пути в светлое будущее, «чтобы в миребез Россий, без Латвий…». Сделают ониэто простым способом – оцифруют системумировых взаиморасчетов.

Ощущениетакое, что «инноваторы» не знают, какустроен мир, который они собираютсяменять. Не понимают, что деньги – этоне портреты мертвых президентов и неслитки золота, а такаяже технология, как и блокчейн. Технологияучетасовокупных общественных обязательств(включая нерыночные: образование,полиция, суды, армия и т.д.), исполнениекоторых гарантирует институт подназванием государство.

Кредитно-денежныеотношения не возникают из земли, печатногостанка или компьютера. Они являютсярезультатом общественного согласия поширокому кругу вопросов, формирующихкультурно-историческую целостность,воспринимаемую человеком как особаяценность. Общество создает не совокупныйматериальный продукт, а систему социальныхсвязей (социальный паттерн, самоё себя).

ЕщеАдам Смит отмечал, что экономическаясвобода является общественно безразличнымфактором для тех, кто одинаково понимаетинтересы своей страны. Дело тут в том,что рынок (специализация)не расширяет свободу, а критическиувеличивает связность (взаимозависимость),как внутри общества на уровне индивидуума,так и на мировой арене среди государств.

Главная проблемарынка не в отсутствии универсальнойсистемы взаиморасчетов и фиксации правсобственности, как это следует из учения«Свидетелей Блокчейна», а в невозможностисформировать общую зону доверия наоснове стремления к личной выгоде(базовый принцип рынка).

Доверие и алчностьпонятия плохо совмещаемые, поэтомусоглашение это всегда компромисс, аобязательным условием формированиярынка был и остается контур безопасности(пространство общей нормы). В основеденег лежит не товарная ценность (золото)и не объем энергозатрат (майнинг), а силапринуждения. В основе мировых денег –суперсила (superpower).

Суть нынешнегокризиса не в дискредитации доллара, ав ослаблении superpower.Проще говоря, дисбаланс мирового рынкавызван безответственностью регулятора(эмиссионный центр не справился сфункцией надзора). Причина кризиса нев монополии доллара, а в посягательствена его статус (децентрализациямеждународных расчетов). Блокчейн вэтом смысле ничего не меняет (непереизобретает действительность).

ВЫХОД НА НОЛЬ

В технологиираспределенного реестра есть серьезныйсистемный изъян. Контроль над 51 %майнерской мощности позволяет с любогомомента строить свою собственную цепочкутранзакций (сделок), и альтернативнаяреальность будет признана единственноверной. Фактически речь идет о возможностимимо нотариусов, архивариусов ивоенно-морские сил, ревизовать историюи монопольно формировать будущее.

«Угроза 51» не то,чтобы неизвестна. Криптосообщество,хоть и неохотно, но признает ее. Правда,тут же оговаривается, что реализоватьее сложно и дорого, почти невозможно.Главное, бессмысленно. В системе биткоинадля этого необходим огромный объемэлектроэнергии, в Ethereum придется скупить51 % токенов (внутренняя валюта).

Звучит неубедительнодаже для идеального мира равныхвозможностей. А мы живем в миреколоссального долга, фиктивных прибылей,атомных электростанций, инвестиционныхбанков, сил быстрого реагирования иядерного сдерживания. При необходимостисконцентрировать 51 % той или иной системыдостаточно с помощью полиции взять подконтроль майнерские фермы, а если онина чужой территории, то устроить очередную«Бурю в какой-нибудь пустыне».

Криптовалютчикиправы в одном, устанавливать контрольнад блокчейн-платформой бессмысленно,она моментально теряет свою ценностьдля пользователей. Однако бессмысленноэто пока таких платформ несколько, и упользователя есть выбор. То есть покаидет тестирование технологии, и объемвнутренних обязательств каждой изплатформ ничтожен по сравнению с мировымфондовым оборотом.

Тут встает другаясерьезная проблема, которую криптосообществопредпочитает не озвучивать. Наличиенескольких блокчейн-платформ илизакрытых систем на базе одной платформыеще более бессмысленно. Это лишаеткриптовалюту важной компетенции,«продаваемой» сегодня на рынке какуникальная услуга. Анонимность расчетов.

При переводе средствиз одной системы в другую (конвертация)или при выходе из криптовалюты в фиатныеденьги (доллары, евро, фунты…) вся цепочкапредварительных анонимных сделокобретает подпись, становится видимаконтроллеру. Кроме того, множествоплатежных криптосистем убивает самуидею идеального посредника (идеал неможет быть множественным), которая сталаосновой прошлогоднего взрыва капитализациикрипторынка.

Выходит, что несколькоблокчейн-платформ не позволяют соблюстианонимность, а единая (анонимная) системарасчетов актуализирует «угрозу 51». Длянаглядности, можно попытаться представитьсебе, что произойдет, если перевести вблокчейн схему долларовых взаиморасчетов,с ее запредельным уровнем обязательств(включая военные расходы) и ужераспределенной на десятки лет впередприбылью (фондовый рынок). Вообще то,представить это невозможно, но тем неменее.

Смирится ли ФРС СШАс децентрализацией мировой эмиссии,или сосредоточит в своих руках 51% новойкредитно-денежной системы? Воспользуетсяли шансом «написать» альтернативнуюисторию, поменяв местами должников икредиторов? Какие санкции можно будетприменить к тем, кто захочет выйти изсистемы, и возможен ли из нее выход? Какбудет финансироваться оборонный заказ,секретные разведывательные операциии социальные обязательства, если денежнаясистема будет децентрализована? Чтобудет, если другие эмитенты национальныхвалют переведут их на свои блокчейн-платформыс меньшим объемом внутренних обязательств?Смогут они существовать параллельноили вынуждены будут влиться в долларовую?

Добавив к этимвопросам «как» (как сосредоточить, каквоспользоваться, как сделатьбезальтернативной), получим список темдля предварительного тестированияблокчейна. Если, конечно, к проблемеподходить серьезно как к бизнес-заказу,без бубна, шаманов и камланий о неведомыхденьгах.

Деньги могут бытьбезналичными, но не обезличенными(ниоткуда). Кто вложит 2 трлн. долларовсроком на 30 лет в строительство, например,лунной базы под гарантии Сатоши Накамото?Или (куда проще) кто выдаст биткоинамикредит Гарварду на тот же срок из расчетавозврата инвестиций квалифицированнымикадрами? Это далеко не самые сложныезадачи, которые в долгосрочной перспективерешает современное государство.

За 30 лет ФРС США 28раз сменит ставку рефинансирования.Произойдет 18 переворотов в ЛатинскойАмерике, и 33 – на Ближнем Востоке. Китайпостроит новый Шелковый путь, а банкБРИКС по активам на порядок превзойдетВсемирный банк. Конечно, не факт, чтособытия пойдут именно в таком русле, носуть не в этом.

Суть в том, чтодоверие, выбор, политические пристрастия– категории иррациональные, и поместитьих в цифровую матрицу невозможно.Благотворительность, меценатство,социальные программы математическималгоритмам не подчиняются, но являютсянеотъемлемой частью совокупногообщественного продукта.

Главная проблемасовременной модели рынка заключаетсяне в доставке денег из одной географическойточки в другую, а в их временном трансфере.Точки эти разделены не километрами, адесятилетиями…

НАЗАД В БУДУЩЕЕ

Кредитная модельэкономики кардинально изменила природуденег, превратив их из способа организациипроцесса (посредник) в его цель и способконтроля (ключевой ресурс). Финансированиенастоящего за счет будущего сделалобеспристрастность денег атавизмомсредневековья. Инвестиции – это, преждевсего целеполагание (предвзятость),блокчейн в децентрализованном вариантепредвзятым быть не может.

Сегодня совокупныймировой ВВП составляет порядка 80 трлн.долларов, а рынок акций и облигаций(совокупный объем ожиданий и обязательств)оценивается в 800 трлн. долларов. Дажеесли исходить из ежегодного ростамирового ВВП в 5 % (что не так), будущеезаконтрактовано минимум на 50 лет вперед.И это при условии, что уровень обязательствостанется прежним (что тоже не так).

В основе капитализациифондового рынка лежат не текущие потокистоимости и сбережения, а стратегииразвития и ожидания прибыли. Перемещениеденег во времени меняет схему управлениярисками, роль силового ресурса многократновозрастает. В классической модели рынкарежим принуждения обеспечивает физическоеисполнение сделки, в фондовой – порядокна протяжении периода ожидания завершениясделки.

Чем длиннееинвестиционное плечо, тем выше риски,тем востребованней силовой ресурс.Рынок не в состоянии застраховать(хеджировать) проект со сроком окупаемости,выходящим за пределы человеческойжизни. Отсутствие идеального посредникатребует посредника строгого (не в смыслематематики, а в смысле монополии наинтерпретацию). Застраховать долгосрочныериски может только институт принуждения(государство).

Внедрениедецентрализованных цифровых расчетовраскоординирует систему на глобальномуровне, лишит ее смысла (целеполагание).Если допустить, что с завтрашнего днявсе расчеты носят характер бесконтрольныхобменных операций в онлайн режиме (жизньс нуля), то куда денется колоссальныйдолг, зафиксированный на сегодня вдолларах? Исчезнет там, откуда якобыпоявятся цифровые деньги? Уйдет в никуда?

Блокчейн не разрешаетпроблему, а обнуляет ее. Не предлагаетновое решение, а списывает долги. В чьихинтересах может тестироваться подобныйсценарий? В классической модели экономикиреструктуризация проводится в интересахкредитора. В долларовой модели глобальногорынка кредитор является главнымдолжником.

По факту ФРС США ужесписала часть долгов, запустив в 2009 годупечатный станок (количественноесмягчение). Накануне кризиса, в 2007 году,на резервных счетах ФРС находилось 12млрд. долларов, а резервы Китая составляли3,8 триллиона. В 2014 году, после завершенияколичественного смягчения, объемрезервов Китая не изменился, а резервыФРС превысили 2 трлн. долларов при общембалансе в 3,7 триллионов.

30 лет Китай копилденьги, откладывая по центу с каждогозаработанного доллара. США их «заработали»одним нажатием кнопки (почти по Грефу,из ниоткуда). Начиная с 2009 года глобальныйобъем денежной массы, по оценкамВсемирного банка, вырос почти на 40 %.Федрезерв показал, как реальные сбереженияможно заменить долгами будущего.Оказалось, что в общей финансовой системеэмитент валюты может по собственномуусмотрению девальвировать или аннулироватьсбережения любого субъекта рынка.

Обнуление счетчиковликвидировало прошлое. Производство иторговлю в качестве источников богатстваи инвестиций заменили фондовымиспекуляциями и эмиссией Центробанков(прежде всего, ФРС США). Если завтраслучится глобальный блокчейн, то онзафиксирует ситуацию. Легитимизируетее. «Цифра» не допускает интерпретацииобщей стратегии субъектами рынка.

Единственное, чтосегодня мешает реализации сценария«цифрового будущего», это национальныйреванш (Китай, Индия, Россия). В следствиичего произошло ослабление глобальногомегарегулятора и делегитимация общегопространства принуждения (разрушениемонополярного мира).

Без единого Центрапринятия решений (глобальный Госплани Госснаб) перевести мировые расчеты в«цифру», лишив их тем самым целеполагания,невозможно. Цели диктуются потребностями,но цели всегда больше потребностей. Намэто хорошо знакомо по великомуиндустриальному рывку.

ОСТАТКИ БЫЛОЙРОСКОШИ

Из всех «революционных»(призванных перевернуть мир) компетенцийблокчейна на рынке сегодня продаетсятолько технология анонимных безналичныхрасчетов (спекуляции и незаконныесделки). Позиционируется компетенциякак потенциальная возможность уходабизнеса из-под государственного контроляв виртуальное пространство (абсолютнаясвобода и безоговорочная децентрализация).

Этот контрапунктлежит в основе взрывного ростакапитализации крипторынка в прошломгоду. Людям предлагают простое решениесложных проблем глобального рынка(новый «философский камень»). Однакоанонимными блокчейн-расчеты будутоставаться ровно до тех пор, покасуществуют нелегальные криптобиржи,которые позволяют скрытно конвертироватьвиртуальные деньги в традиционные.

Легализация (правоваярегламентация) работы криптобиржпоставит конвертацию криптовалют подконтроль. Пока (на период тестирования)введен контроль негласный. Средиарестованных в последнее времяправоохранительными органами США иэкстрадированных в Штаты преступниковнет боевиков ИГИЛ или Аль-Каиды, затосреди них есть хакеры, организаторыкриптобирж и спамеры.

После наведенияпорядка в сфере обращения криптовалют,от яркой презентации блокчейна останетсятолько жесткий регламент и безналичнаяформа платежей. Здесь следует напомнить,что отказ от наличных расчетов подпредлогом борьбы с коррупцией являетсяодним из основных требований финансовойглобализации.

Ни один эмитентдолгов (будь то банк или государство)не заинтересован в их обналичивании(документарном оформлении). Наличныеденьги (долговые расписки на предъявителя)являются обязательным условием свободыэкономического выбора. Коррупция всеголишь следствие (доказательство) этойсвободы.

Технология блокчейнавместо декларируемой децентрализациии сетевой свободы атомизированногосонма рыночных агентов в сути своейнесет предельный уровень администрирования(матрица). Без общей юрисдикции, единойпромышленной политики и мегарегулятораблокчейн ждет судьба, в лучшем случае,программного обеспечения для внутреннегодокументооборота (электронный офис).

Сегодня уже очевидно,что создание унифицированного финансовогопространства является частью комплексногопроекта по формированию единого стандартамировой экономики. Другими составнымичастями этого глобального проектадолжны были стать Транстихоокеанскоеторговое и Трансатлантическоеторгово-инвестиционное партнерства(ТТП и ТТИП) и Индустрия-4.0 («Интернетвещей»).

ТТП и ТТИП ограничивалипространство юридической нормы напринципах, противоположныхмежгосударственному консенсусу (анти-ВТОи анти-ООН). «Интернет вещей» создавалпромышленный формат, где ключевымактивом становилась коммуникация, априродные и трудовые ресурсы нивелировались(Россия и Китай выпадали из списказначимых мировых субъектов). Задачейже блокчейна была институализациянового промышленного и правового уклада.Кредитно-денежная система являетсявершиной правового регулированияотношений собственности.

Раскрутка и тестированиевсех трех составных частей единогоглобального проекта стартовалапрактически одновременно сразу послекризиса 2008 года. Все, вновь напечатанныеденьги, все, вновь возникающие финансовыеобязательства и формируемые ожидания,работали на цифровое будущее мировойэкономики и были связаны с этим будущим.

Джулиан Ассандж иЭдвард Сноуден нанесли сокрушительныйудар по миру цифрового равенства,показав, что сеть не свободное пространство,а безграничные возможности для слежкии контроля. А Дональд Трамп похоронилего, провозгласив интересы Америкипревыше всего. ТТП и ТТИП сами тихо сошлина нет.

Сегодняшняязаоблачная капитализация Twitterи Facebook,фондовая прибыль операционно убыточныхUberи Tesla,4 700 % годового роста крипторынка, – это«бриллиантовый дым», витающий по темнымуглам «зачумленной дворницкой». Останкикрасиво задуманного, но неуклюжеисполненного глобального проекта.Артефакты, свидетельствующие о так ине состоявшемся величии нового дивногомира.

Проект если и нескончался окончательно, то отодвинутдалеко в будущее, за пределы прогнозногогоризонта. Однако напечатанные деньгии фондовые обязательства из мировогооборота просто так не вычеркнешь. Но ив своих стратегических конкурентов(Китай, Россия, Индия) вкладывать их небудешь.

ПоэтомусанкциииMake Americana Great Again. Поэтому«шоу маст гоу он». Промоутерыи ярмарочные зазывалы будут продолжатьделать свое дело, покане появится альтернативный глобальныйпроект и не возникнет новая инвестиционнаяплощадка с устраивающими ключевыхигроков правилами.

Бездоговоренностей на политическом уровнемировой финансовый механизм зановозапустить не получится. Никакой блокчейнздесь не поможет.