Будущее

Будущее переехало на Восток. И Россия в нём участвует

Мировая экономика распадается на два проекта: западный и восточный

«Идеябудущего, которое было бы отличным отнастоящего, настолько недопустима длянашего традиционного образа мыслей иповедения, что мы, по крайней мере,большинство из нас, всячески сопротивляемсялюбой возможности его реализации». (ДжонМейнард Кейнс)

АТР– НОВАЯ ЗОНА РОСТА МИРОВОГО РЫНКА

Мироваяэкономика распадается на два проекта:западный и восточный. Финансовые активы(права требования) были выведены втранснациональную юрисдикцию, акапитальные активы (объекты требования)остались в зоне национальногорегулирования. Санкции перекрыли доступзападных инвестиций в восточную зону.Капитал оказался заперт на фондовомрынке, а глобальный рост заблокирован.Экономический дисбаланс перерос вполитический кризис и привел к обострениюмеждународных отношений. Идет поискновой идентичности, легитимирующейхозяйственный уклад за границаминациональных государств. Финансоваяглобализация (западный проект) требуетединого стандарта принятия решений,промышленная (восточный проект) –сочленения разнородных интересов наоснове межгосударственных договоренностей.Общего между ними меньше, чем междукапитализмом и социализмом...

ГЛОБАЛЬНАЯТРАНСФОРМАЦИЯ

До8 ноября 2016 года протекционизм считалсянепререкаемым мировым злом. По шкалезападных оценок он стоял выше политическойдиктатуры и тоталитаризма (Чили,Саудовская Аравия). «Экономическийнационализм» признавали главнымпрепятствием на пути роста глобальногорынка. Победа Дональда Трампа напрезидентских выборах под антиглобалистскимлозунгом возрождения промышленноговеличия Америки сбила все настройки.Ясный и понятный мир рухнул, черноестало белым.

Неожиданновыяснилось, что протекционизм в экономикестановится содержанием и движущей силойвнешней политики США. Выяснилось, чтосвое будущее по-разному видят не толькоразвивающиеся и развитые страны (Востоки Запад). Разногласия разъедают и самЗапад. Как заявила новый премьер БританииТереза Мэй сразу после референдума поBrexit,все вопросы Лондон будет решать исходяиз своих национальных интересов безучета общеевропейских удобств.

Неожиданнымпротекционистский маневр США и Англиистал только для сторонних наблюдателей.Первые признаки глобальной смены вектораразвития мировой экономики стали заметныеще в 2000 году.

До00-х годов доля 16 ведущих экономик мира(страны G-7,Австралия, Дания, Австрия, Бельгия,Нидерланды, Норвегия, Финляндия, Швецияи Швейцария) в мировом ВВП снижаласьпостепенно, но потом буквально рухнула.За 30 лет до 2000-го она опустилась с 76 до71%, а за следующие 13 лет упала до 53%. Ростмировой экономики в XXIвеке определялся исключительно динамикойразвивающихся рынков.

Этоявление получило название «переездбогатства с Запада на Восток». Экспертывыделяют два фактора, способствовавших«переезду».

Первый– демография и дешевая рабочая сила,обусловившие азиатский промышленныйбум, рост благосостояния населения иуровня потребления. В 1980 году доля странЕвропы, США, Японии, Австралии и НовойЗеландии в общемировом населениисоставляла 24%, в 2009 г. – 18%, а к 2025-му,согласно прогнозам, должна опуститьсядо 16% (это без учета решения Китая овтором ребенке в семье). По уровнювнутреннего потребления развивающиесярынки в 2010 году (впервые в современнойистории) обогнали США, и разрыв продолжаетнарастать.

Второй– резкий рост цен на сырье (прежде всего,углеводороды) способствующий подъемуресурсных стран (Иран, Россия). Напротяжении 100 лет предшествовавшихросту, который также стартовал в 2000-м,сырьевые цены снижались в среднем на0,7 % в год. В 1999 году цена на нефть составляла14-15 $ за баррель, а в 2008 году она достигла135 $. Росту способствовал вывод трудоемкогои вредного производства из развитыхстран в Юго-Восточную Азию (преимущественно,в Китай), принявшую на себя основныеиздержки подорожания. Сегодня развитыестраны тратят на энергию 8-10% своего ВВП,а развивающиеся – 20-25%.

Обафактора («дефляционное развитие» и«ресурсный подъем») были серьезнопроанализированы. Гораздо меньшевнимания уделялось третьему (не менеезначимому) фактору роста развивающихсяэкономик. Речь о консолидированномполитическом управлении, котороепозволило странам Азиатско-тихоокеанскогорегиона (АТР) концентрировать усилияна узких прорывных участках вопрекисиюминутной коньюктуре рынка и вмобилизационном режиме добиватьсябыстрого результата.

Поражаетдаже не глубина происшедшей экономическойтрансформации, а ее скорость. Великобританиипотребовалось 155 лет, чтобы удвоить свойподушевой ВВП при изначальном уровненаселения в 9 млн. человек. США и Германия,стартовав с демографической позиции внесколько десятков миллионов жителей,затратили на этот путь от 30 до 60 лет.Индия и Китай при населении около 1 млрд.300 млн. (каждая) удвоили подушевой ВВПвсего за 15 лет.

Политическаяконсолидация стала основным конкурентнымпреимуществом развивающихся стран вборьбе за экономическое лидерство. Делоне только в резко выросшем влияниигосударственных корпораций, черезвзаимопроникновение которых Китай,Россия и Индия связали свои программыбезопасности, экономического развитияи доступа к энергетическим рынкам. Делов возможности централизованно менятьструктуру мировых сбережений и инвестиций.

DRANGNACHWESTEN

С2000 по 2008 гг. инвестиционный ландшафтмировой экономики претерпел кардинальныеизменения. Уровень инвестиций вразвивающиеся рынки из национальныхгосударственных фондов превысил объемысредств, выделяемых по линии МВФ иВсемирного Банка вместе взятых. Общаясумма накопленных в Суверенных Фондахсредств достигла 3 трлн. $. Если бы некризис, то объем государственных фондовк сегодняшнему дню превысил общемировыевалютные резервы, составив 12-15 трлн. $(около 20% мировой капитализации).

Кмоменту кризиса Китай, превратившийсяза 20 лет в «мировую фабрику», сформировалколоссальный объем золотовалютныхрезервов – 3,8 трлн. $ (для сравнения нарезервных счетах ФРС США находилосьтогда 12 млрд. $). Осенью 2007 года Китайсоздал ChinaInvestmentCorporation(CIC)для управления валютными резервамистраны и диверсификации вложений спостепенным снижением долларовыхактивов с первичным уставным капиталомв 200 млрд. $.

ПередCICбыли поставлены три ключевые задачи.Во-первых,экспансия в уставной капиталтранснациональных корпораций с цельюосваивания новых технологий и наследованиямировых брендов. Во-вторых,вывод на мировой рынок китайских торговыхмарок. И,в-третьих,участие в стратегических нефтегазовыхпроектах.

Вполитической терминологии задача былаодна – избавить китайскую экономикуот экспортной зависимости. Дефляционныйэффект низких зарплат был к тому моментууже исчерпан. По темпам роста иностранныхинвестиций Китай стал отставать отсоседей (Вьетнам, Индонезия, Тайвань,Малайзия и даже Турция).

Накануне2008 года ситуация в глобальнойпроизводственной цепочке сложиласьтаким образом, что если в ней ничего неменять, то экономика АТР очень быстропревзошла потенциал «объединенногоЗапада». По оценке PricewaterhouseCoopers,первая десятка мировых экономик в 2050года выглядела бы следующим образом:1) Китай; 2) Индия; 3) США; 4) Индонезия; 5)Бразилия; 6) Мексика; 7) Япония; 8) Россия;9) Нигерия; 10) Германия.

Намомент кризиса внутренние рынки СШАнапрямую зависели от инвестиций изКитая. До нулевых годов основная долякитайских инвестиций (59%) приходиласьна развитые страны (преимущественноСША и Канаду), после – приоритетысместились в направлении Африки иЛатинской Америки.

Сейчасобъем китайских инвестиций в СШАнаходится на одном уровне с инвестициямив Виргинские острова и в два раза нижеинвестиций в Каймановы острова. Черезофшоры Китай вкладывается в экономикипо всему миру, что, возможно, стало однойиз причин зачистки офшоров под предлогомборьбы с коррупцией.

МоделированиеВсемирного Банка показывало, что присохранении открытого доступа к финансовомурынку Китай к 2025 году будет давать более30% роста мировой экономики. А вклад Китаяи Индии в мировой рост в 2 раза превыситвклад США и ЕС. Угроза потерять не толькоинициативу, но и операционный контрольнад мировой экономикой, заставила СШАнапомнить участникам рынка, в чьей рукенаходятся ключи от «общих» финансовыхинститутов.

Вход была запущена программа количественногосмягчения. Одним движением ФРС СШАобесценила накопления развивающихсястран. По данным, которые ФРС отражаетв своем балансе, за 5 лет было напечатанооколо 4 трлн. $. А по данным счетной палатыСША (TheGovernmentAccountabilityOffice),забалансовая эмиссия под поручительствокоммерческих банков, в том числезарубежных, превысила 15 трлн. $.

Посути, произошла конфискация накопленийразвивающихся стран, дополненнаяпрактикой нетарифных ограниченийинвестиций (санкции, антиофшорнаякампания). Мировые сбережения «переехали»в юрисдикцию США. В 2014 году, по завершениюпрограмм количественного смягчения,объем китайских резервов оставался надокризисном уровне в 3,8 трлн. $, а резервыФРС США выросли с 12 млрд. до 2 трлн. $ приобщем балансе в 3,7 триллионов.

Попрошествии времени, можно сказать, чтофинансовый кризис 2008 года был следствиемструктурных изменений в экономике, ане их причиной. Глобальный рынок осознаннои целенаправленно разбалансировали.Запад отказался финансироватьальтернативные политические стратегииВостока.Провалнакануне кризиса Дохийского раундапереговоров ВТО, в ходе которого СШАпытались продавить денационализациюрынков капитала Китая, Индии и Бразилии,обозначил конец однополярного мира.

СегодняЗапад переполнен «новыми» деньгами, атрансформировать их в программы развитияон не может.Деньгираздувают внутреннюю капитализацию,блокируя самостоятельный промышленныйпроект Запада, а инвестиции в производящиеи ресурсные страны (АТР, Ближний Востоки Россия), способных выступить драйвероммирового роста, перекрыты.

За5 лет после кризиса Американский DowJonesвырос более чем в 2 раза, японский Nikkei– в 2,5, а немецкий DAXпоказал трехкратный рост. Не рос толькофондовый рынок Китая, сохраняя нулевуюдоходность при темпах роста ВВП более7%. Фондовый рынок России и вовсе упалза это время в 3 раза, хотя цены на нефтьзашкаливали, а темпы роста ВВП превышалиобщемировые.

Некогдаединый проект финансовой глобализациираспараллелился. Старая модель мировойэкономики подлежит замене, а новую СШАпублике не предъявили, объявив онациональном приоритете. Победа Трампапоказала, что проект большой демократизациизакрыт, а поствыборная вакханалия в СШАи растерянность Европы открыли всюглубину ужаса политического класса«объединенного Запада» перед угрозойпересборки мира на новых (непонятных инеизвестных) условиях.

ЕСТЬТАКАЯ ПАРТИЯ

17июня 2016 года (почти за полгода до победыТрампа) Владимир Путин, выступая наПетербургском международном экономическомфоруме (ПМЭФ), заявил о создании «широкогоинтеграционного контура» с участиемЕвразийского экономического союза(ЕАЭС), Шанхайской организациисотрудничества (ШОС) и стран СНГ.

Черезнеделю в Ташкенте лидеры стран-участницсаммита ШОС объявили о вступлении вОрганизацию Индии и Пакистана до концагода и единогласно поддержали инициативуКитая «Один пояс – один путь». А через2 дня стартовал широкомасштабный визитВладимир Путин в КНР.

Входе визита Москва и Пекин определилисвои приоритеты: установление справедливогои рационального миропорядка (глобальнаяповестка), укрепление безопасности истратегического взаимодействия(военно-технический уровень), созданиеединой транспортной системы и рынкауглеводородов (инфраструктурноеобъединение пространств). Было подписаноболее 30 крупных контрактов в областинаучно-технических разработок,транспортных и энергетических проектов.

ВКитае визит президента России назвали«поворотным моментом», обозначившимобоюдный выход за пределы политики«неприсоединения». Путин в интервьюагентству Xinhuaпо итогам визита заявил, что называтьотношения России и Китая стратегическимвзаимодействием уже недостаточно,говорить надо о «всеобъемлющемпартнерстве».

Союз«мировой фабрики» и «мировых ресурсов»на принципах межгосударственногосотрудничества, с одной стороны, создаетбазу для нового глобального проекта, ас другой – возвращает мир к прежнему(Вестфальскому) формату взаимоотношений.

Вотличие от финансового рынка (западныйпроект), где вращаются только бумаги,производственная сборка (восточныйпроект) требует наличия на местах людей,технологий, складов, цехов, логистикии сырья. Того, что называется национальнымконтуром экономики, а национальныйконтур в отличие от глобального (цифровогоили виртуального) обременен социальнымипрограммами и обязательствами, не всегдасовпадающими с рыночными мотивациями.

Воснове сегодняшнего политическогокризиса и торговых войн столкновениеинтересов тех, кто контролируеткапитальные активы, и тех, кто оперируетправами требований на них. Идеология ипринципы финансового и промышленногоподхода к созданию новой цепочкипроизводства стоимости диаметральнопротивоположны.

Фактнесовместимости западного и восточногоподхода к будущему необходимо жесткоотфиксировать.Однивидят будущее в межгосударственныхотношениях (Вестфальский мир и Ялтинскиесоглашения), где исполнение обязательствгарантировано широким комплексомнаднациональных соглашений. Другиестремятся убрать конституирующую рольгосударства (новый «Вашингтонскийконсенсус»).

Важнопонимать, что конкуренция между странаминикогда не прекращалась. А изначальноестремление спрятать национальныестратегии за коммерческими интересамичастных компаний было ошибкой. Попыткаобмануть конкурента и заложила основыкризиса доверия, который привел в итогек разделению глобализации на двасамостоятельных проекта.

Конкурирующиестратегии не могут существовать в общейэкономической метрике. За политическимразводом последует разделение промышленныхпроектов и финансовой системы управлениярисками. Речь не просто о двух редакцияхрынка. Речь о создании новыхсоциально-экономических форматов,поэтому политика переходит в лидирующуюпозицию по отношению к экономике.Понимать, кто завтра (через 20-30 лет) будетотвечать по взятым сегодня на себяобязательствам, надо уже сейчас.

ОКНОВ АЗИЮ

Вчем особенность эпохи, в которую плавновкатывается мир? Прежде всего, это новаярегионализация и пересборка финансовыхинститутов не самих по себе, а в комплексес социальной и промышленной политикой.Это возвращение идеологии органическогороста с кредитной эмиссии под ограниченныеполитическими рамками региональныепроекты. Это переход от глобальныхцепочек на уровне товаров и компаний ктерриториальным хозяйственным комплексам,способным управлять потоками стоимости(новые субъекты конкуренции).

АТРодин из самых отстающих регионов мирапо уровню внутренней интеграции. С однойстороны, это фактор торможения, а сдругой – возможность быстрого ростачерез интеграцию. Как отмечает МcKinseyGlobal Institute (MGI), ни у одной страны мира нет«одновременного наличия всех условий,чтобы возобновить рост». Причин уразобщенности АТР несколько, но основныедве.

Перваяобусловлена внешним контуром проблем,произрастающих из «исторической»установки Запада на господство, смыслкоторой в недопустимости возникновенияальтернативных центров силы. Здесь изавоевание Индии и опиумные войны вКитае. Здесь игра на искусственныхпротиворечиях и создание дополнительныхзон конфронтации (Северная и ЮжнаяКорея, Тайвань и Китай).

Втораяисходитиз реальных внутренних проблем. Множествовзаимных территориальных претензий вЮжно-Китайском море (ключевой каналкоммуникации для региона). Историческоесоперничество Индии и Китая, отсутствиеу последнего прямого выхода в Индийскийокеан. И наконец, банальный страх странАТР перед мощью Китая, диктующий поискистороннего арбитра, прежде всего, ввопросах безопасности.

СозданиеШОС снимает большинство интеграционныхпроблем АТР.

Во-первых,Россия становится вторым центром силырегиона, тем самым снимая страхи передвозможной экспансией Китая. Во-вторых,Россия с ее энергоресурсами решает однуиз самых системных проблем АТР, делаяего менее зависимым от поставокуглеводородов из Персидского залива.(По оценкам Азиатскогобанка развития к 2050 году АТР на 90 % будетзависеть от импорта нефти). В-третьих,вокруг России объединяются/сталкиваютсяинтересы таких разнородных стран, какКитай, Япония, Южная Корея, Индия иВьетнам.

ШОСявляется историческим шансом для АТР.Время развития Азии под эгидой«промышленного оффшора» западнойэкономики заканчивается. После кризиса2008 года и программ количественногосмягчения всем стало очевидно, чтосуверенное развитие на основе «чужой»институциональной среды невозможно.

С2008 по 2017 год рынок облигаций китайскихнефинансовых компаний вырос с 69 млрд.до 2 трлн. $. Пекин переводит экономикуна внутренний механизм инвестирования.Доля иностранного капитала во всехинвестициях в Китае по прошлому годусоставила 2% (в 1996 году – 28,6%), 60% собственныесредства. Почти 80% кредитования идет засчет госбанков и в госсектор. Доляиностранного участия в промышленномпроизводстве Китая постоянно снижается(пик был в 2003 году 35,9%). При этом долясовместных предприятий со 100-процентнымучастием иностранцев растет (более 80%от всех СП).

Последниецифры выглядят парадоксально: иностранноеучастие в производстве падает, аколичество чисто иностранных СП растет.На самом деле, все логично. Китай выводит«китайские» деньги из СП и создает100-процентно «китайские» предприятия,которые конкурируют с СП за качество истоимость товаров на внешнем рынке, чтоснижает прибыль иностранных компанийв китайском экспорте.

Китайне просто переходит на внутренниеинвестиционные механизмы роста. Китайхочетсделать свой внутренний рынок источникомроста всего региона. Для этого надодиверсифицировать экономику АТР,достроить ее до полного цикла (ресурсы,производство, потребление). Венчаетпроизводственную пирамиду не торговыйили инвестиционный режим, а согласиевсех участников процесса, создающеемодель развития (образ жизни).

БезРоссии новая модель развития АТРневозможна. Запущен механизм с огромнойинерцией. Остановить его очень сложно.Главное для России, понимать этотмеханизм содержательно и реализовыватьв его рамках свои интересы, чтобы непревратиться в очередной «сырьевойпридаток». На этот раз, Азии.