— 29 мара, 2024 —
 
Новый кризис

Джонсон и Джонсон

Итак, Александр Борис де Пфеффель-Джонсон премьер Великой Британии

Итак, Александр Борис де Пфеффель-Джонсон премьер Великой Британии. В отечественном медиа-пространстве комментариев по этому поводу хватает. Все они сосредоточены на психических особенностях личности нового премьера. Балаган, как это принято в последнее время, заменяет у нас анализ. Между тем, политика это пространство групповых интересов, а не личных амбиций. Исходить из того, что кто-то случайно оказался в кресле премьера или президента, например, Англии или США, значит, ни черта в политике не понимать.

Если попытаться (попытаться!) взглянуть на ситуацию системно, то пара серьезных моментов в избрании Джонсона главой Тори есть. Первый из них касается контекста провала Терезы Мэй и победы Джонсона над Джереми Хантом. Второй – реакции США на победу Джонсона.

Контекст всем известен. Это Брекзит. Мэй не смогла провести сделку с ЕС полюбовно. Хант накануне голосования заявил, что Брекзит это вопрос существования партии консерваторов: будет Брекзит – будет партия; не будет – можно расходиться по домам. А Пфеффель занял самую жесткую позицию, заявив, что Британия покинет Евросоюз в назначенный срок 31 октября не зависимо от того, будет заключена сделка с ЕС или нет.

Что тут принципиально? Принципиальна партийная позиция. С избранием Джонсона стало очевидно, что Брекзит является проектом британских элит, а вовсе не случайным итогом голосования простых англичан, как его пытались нам представить 3 года назад. В 2016 году идею референдума посчитали тактическим просчетом Дэвида Кэмерона, который пытался таким способом надавить на ЕС, а в итоге с минимальным отрывом (51,89 %) победили сторонники Брекзита.

Однако уже тогда эта версия вызывала подозрения. Слишком спокойно элиты отнеслись к «неожиданным» итогам референдума. Кэмерон ушел в отставку, но власть осталась у консерваторов. Никаких правительственных потрясений не произошло, как не произошло их и сейчас. Сценарий Брекзита реализуется последовательно и неуклонно. 

На партийных выборах победил самый жесткий сторонник Брекзита. Его оппонент признал Брекзит системообразующим фактором для Британии. А США обеими руками этот выбор поддержали – Дональд Трамп посоветовал Джонсону не выплачивать компенсации ЕС. 

Что это может означать, кроме чисто британских разборок и чудаковатости, как это у нас принято оценивать, Трампа? Уход Англии из ЕС, где она исполняла роль противовеса Германии (да еще после объединения и усиления последней), означает, что «маастрихтский проект» единой Европы англосаксы отправляют в утиль. Интеграционный сценарий меняют на дезинтеграционный. Объединение не на основе общей выгоды, а на основе общей угрозы (под зонтиком безопасности). 

В прикладном смысле это означает, что ЕС поджаривают с двух сторон: на Западе (Англия) и на Востоке (Украина). Это означает, в свою очередь, что никакого примирения на Донбассе не будет, кто бы ни сидел в Киеве и какой бы расклад в Раде ни сложился. Анти-русская истерия в странах Балтии будет только нарастать, а Польша, освободившись от функции пограничной территории в пользу Украины, будет выступать интегратором этих процессов. 

В геополитическом контексте это означает, что проект финансовой глобализации поставлен на стратегическую паузу. Идет аудит ранее освоенного пространства и вырабатывается стратегия отношений с пространством, которое отказалось осваиваться.  Военные риски инвесторов («цена страха») увеличиваются, что влечет за собой  окончательный переход мирового финансового рынка на административно-командный способ регулирования кредитных и инвестиционных потоков. 

Это означает, что окончательные ставки в глобальной игре сделаны. Суверенной России, Китаю и Индии в этой игре места нет. В американской картине мира никакого другого центра силы, кроме США, не существует. И как сказал в одной из телевизионных передач Дмитрий Саймс: берегитесь, Америка пойдет до конца.